— Вы знаете ее адрес? — ухватился я за предложение женщины.
— У меня есть номер ее телефона.
Соседка оказалась на удивление осведомленной. Она назвала также фамилию, имя и отчество тетки Марины и указала даже улицу. Определить остальное нам не составляло труда. Обеих женщин решили доставить сюда.
Для меня больший интерес представляла подружка погибшей, хотя бы потому, что она могла прояснить многое во вчерашнем вечере — последнем в жизни женщины-предпринимательницы, назвать новые для нас имена. Не исключался и такой вариант, что именно подружка могла быть замешана в убийстве, допустим, в качестве наводчицы. Вопросов к ней множество, и потому за неведомой нам Ольгой Нуждовой отправился я.
Дверь открыла полная молодая дева с округлым лицом, на котором вызывающе выделялись пухлые губы, выразительно подчеркнутые яркой губной помадой.
Она довольно-таки спокойно восприняла мое появление, даже с некоторой игривостью в больших карих глазах, по-видимому, полагала, что с законом у нее все в порядке и мой визит — обыкновенное недоразумение, которое легко разрешится. Пригласила в комнату и даже предложила кофе.
Она подтвердила свою дружбу с Мариной Петруниной и лишь затем обеспокоенно спросила:
— Что-то случилось?
— Да, — не стал хитрить я. — Ночью она задушена в собственной квартире.
Последовал вскрик. Кораллового цвета губки прикрыла ладошка. Молодая особа слегка попятилась и угодила точно в кресло. Отняв ото рта руку, она пыталась одернуть высоко задравшуюся юбку, а ее глаза неверяще смотрели на меня, словно я был сотрудником не уголовного розыска, а компании, занимающейся розыгрышами жителей города.
Я внимательно следил за выражением ее лица, за жестами. Все выглядело естественно, без наигранности.
— Где вы провели вчерашнюю ночь?
Она, конечно, пребывала еще под воздействием страшного известия, но смысл сказанного мною поняла.
— Дома, — ответила она, все еще в неверии покачивая головой.
— А вечер где проводили?
Если бы она задумалась или попыталась хитрить, я принял бы ее игру, чтобы затем запутать и поймать на противоречиях, но молодая особа была вполне искренна, а голос звучал напуганно:
— Вечером я заходила к Марине и пробыла у нее до девяти часов.
Я пытался выяснить, как протекало их общение и о чем они вели беседу. Оказалось, они готовили ужин, потом его поедали. Говорили все больше о пустяках: о парфюмерии, о моде, о женском белье и о многих других дамских проблемах.
— Итак, вы ушли от подруги?..
— Я уже говорила, в девять. Вы меня в чем-то подозреваете?
— Да вы не волнуйтесь, одна из особенностей моей профессии — подозревать. Через подозрения к истине, — и я вернул разговор в нужное мне русло. — Ваша подруга в этот вечер с кем-нибудь еще собиралась встречаться?
— Не знаю. Она мне не говорила, — Нуждова приложила свои полноватые руки к груди. — Ей-богу, не говорила.
— Верю, верю, — поспешил я с успокоением. — А какое настроение было у Марины?
— Нормальное. Шутила, анекдот новый рассказала.
— Ваша подруга была видной женщиной, а значит, пользовалась успехом у мужчин.
— Я бы так не сказала, — моментально отвергла Нуждова мое предположение. — Марина больше увлекалась своей работой, нежели думала об устройстве личной жизни.
— Хотите сказать, поклонников не было?
— Ну почему, имелись, только в отношении их Марина никаких планов не строила.
— Не внушали доверия или внешностью не вышли?
— Я уже говорила: она в коммерции увязла, а о семейной жизни и не помышляла. Так, позволяла мужику возле себя находиться, вроде отдушины он у нее был, в гости сходить, в ресторан на пару, короче, для расслабления. Потребуется — позвонит, пригласит. Последнего звали Лешей, — в порыве откровенности подвинула она разговор к интересующей меня теме.
— Ну и что представляет из себя Леша?
Прежде чем ответить, она призадумалась, пожала плечами:
— Знаете, я его видела всего раз. Столкнулись на улице. Он был с Мариной. Вот тут она мне его представила.
— Фамилию назвала?
— Нет, только имя.
— Ну, а как он выглядит?
— У меня зрительная память плохая, — пожаловалась вдруг Нуждова. — Вот что услышу, слово в слово запомню и надолго, а вот со зрительной памятью слабо. Ну, рост, плечи — все, как полагается. Лицо… Лицо обыкновенное: нос, губы, глаза… — она запнулась и добавила: — злые.
— А Леша не обмолвился о своей профессии?