— Теперь, надо думать, ее жизнь окажется под надежной защитой.
— Ну, вместо чая предложила нам водочки, — перестал обращать Алешин внимание на мои колкости. — Мы не отказались. Выпили, чтоб общение душевным получилось. Она кое-что из своей жизни поведала. Разведена. Муж у нее жуиром оказался, другими словами — бабником. Не понимаю, как от такой женщины можно еще что-то на стороне искать. Да рядом с ней находиться — это превеликое удовольствие.
— Что еще она вам поведала? — поторопил я Алешина.
— Дочка у нее пяти лет. Самой не более двадцати пяти. Врачом работает. Квартира у нее двухкомнатная, со вкусом обставленная. Ну, это дело второе. Понимаешь, нам с Пашкой одна и та же мысль пришла, мы даже переглянулись, а когда она удалилась на кухню, мы в один голос: «Вот кого Вадику надобно!»
— Тронут, что вспомнили обо мне. А что сами не осчастливили ее? Поделить никак не могли?
— Дурак ты, Вадя, — Алешин оттолкнулся от стола. — Мы же люди женатые, это тебе надо семейную гавань искать. И учти: такую женщину грешно в любовницах держать, да и опасно: верный крах семьи. Короче, завтра мы собираемся у Пашки Чегина в семь вечера.
— Позвольте узнать, кто это «мы»?
— Я, ты, Пашка и Жанна. Ее Жанной зовут. Кстати, — Алешин поднял вверх указательный палец, — чтобы ты был в курсе всех наших отношений, довожу до тебя: мы уже однажды собирались у него. Это был как бы ответный визит Жанны. На этой встрече мы окончательно решили, что вам просто необходимо познакомиться.
— Ваше приглашение следует понимать как ультиматум или я могу отказаться?
— Как ультиматум: никаких отговорок, никаких ссылок на занятость, никаких болезней. В противном случае для определенного круга лиц ты станешь персоной нон грата.
— Да, перспектива мрачноватая, — глядя на серьезное лицо Алешина, я расплылся в улыбке: — Обложили, не оставили выбора. Сдаюсь и повинуюсь.
Явился на квартиру к Чегину с некоторым опозданием. Компания была в сборе и явно нервничала. По крайней мере, открывавший мне дверь Алешин вместо приветствия раздраженно буркнул:
— Охламон, где тебя носит?
Я отстранил его и вошел в комнату. Подал руку Чегину. Затем развернулся в сторону сидевшей в кресле дамы в розовом платье. Наступил ответственный момент — знакомство. Я успел разглядеть ее. Светлые длинноватые волосы без замысловатостей причесаны и перехвачены на затылке лентой под цвет платья. В глазах покорность, словно у послушницы из монастыря, но это лишь первое впечатление, ибо в следующий момент во взгляде появилось что-то загадочно-игривое, притягательное и даже, тут Алешин прав, гипнотизирующее. Статность фигуры впечатляла, и я мысленно согласился с Алешиным: такую женщину держать просто в любовницах грешно, да и, видимо, накладно.
— Жанна, — она протянула руку.
— Вадим, — я коснулся ее прохладной ладошки и, впервые в жизни, не дурачась, а действительно в порыве неуправляемых чувств, приложился к ней губами.
— Ого, вот это по-рыцарски! — воскликнул Алешин.
Стол, конечно, был сервирован в чисто мужском стиле, безо всякой затейливости, словно собралась компания выпивох, которым не до этикета, лишь бы быстрее похмелиться. Закуска хоть и являла собой некоторое разнообразие, все же приготовление оставляло желать лучшего: плохо очищенные кусочки селедки с колечками лука, крупно и неровно порезанная колбаса, разбросанная по тарелке ветчина и шедевр — салат, съедобность которого еще предстояло определить.
Над первым тостом голову долго не ломали, выпили «за знакомство»; второй, само собой разумеется, «за прекрасную даму, сплотившую наши ряды»; третий — «за дружбу на долгие годы». Голоса зазвучали громче. Даже Алешин заулыбался и пытался рассказать что-то веселенькое. Пашка Чегин то и дело убегал на кухню, чтобы принести еще что-то из холодной закуски или очередную бутылку водки и охлажденную минералку. Определенно он хотел своим гостеприимством произвести впечатление, конечно, не на нас, на Жанну. Часто справлялся у нее: «Как, нормально?» Она в ответ мило улыбалась и успокоительно кивала. Лишь я посомневался в кулинарных способностях хозяина, сказав, что водочка на уровне, но не мешало бы под нее, кроме селедки и салата без названия, придумать какую-нибудь горяченькую закуску. Чегин, поразмыслив, предложил яичницу.
— Да, ваши познания в самой обширной и самой необходимой области человеческого бытия весьма скудноваты, — сыронизировал я. — Ну ладно, давай яичницу.
И тут неожиданно это блюдо вызвалась приготовить Жанна. Мы дружно запротестовали. Она приложила свой изящный пальчик к губкам: