Затем меня ошарашивает мысль о деньгах, которые отец явно кому-то завещал в случае смерти. У него было целое состояние. Он ведь имеет какие-то заначки, плюс бизнес. В каких лапах теперь все эти сбережения? Эти деньги не могли попросту испариться. Отец был крупным землевладельцем, конченым уродом, и бизнесменом. И уродом, пожалуй, да. Я, кажется, упоминал уже.
Почему я раньше об этом не подумал? О деньгах, вернее. Может, они спасут нам жизнь. Я перестану убегать. Мы закончим университет. Дальше что-нибудь решим. Но я перестану скрываться от полиции.
Я знаю, Нат и Сэм помогут мне разобраться. Мне лишь стоит им довериться, может, деньги отца помогут нам прожить пару лет, а позже мы станем на ноги, найдём работу, перестанем бежать. Деньги решают всё.
Может, удастся решить проблему Сэм и её матери. Это вселяет в меня надежду, я начинаю дышать ровнее и спокойней. У нас всё получится. Эти слова стучат в моей голове молотками.
У. Нас. Всё. Получится.
Но когда я слышу рыдания Сэм, надежда угасает, ведь, вдруг мы не справимся? Многое может пойти не так. Я не могу спокойно смотреть на трясущуюся в руках беспомощного Натаниэля девушку, и подхожу к ним. Сэм помогла мне справиться с болью, которая нагрянула в самый неподходящий момент — когда мы стояли на той поляне. И теперь она в отчаянье — никогда не видел её в таком состоянии раньше. Даже в том самом баре в момент нашей первой встречи — она была лишь напугана. Даже в день, когда я открылся ей, когда выла собака, когда мы стояли на поляне, она плакала, но… не выглядела так, как сейчас. Теперь же её взгляд изменился. Сэм не просто напугана, она потеряла веру, надежду, всё хорошее, что заставляет человека не сдаваться и идти дальше, или даже бежать, если потребуется.
— Я так больше не могу. Не могу, Нат!
Блондин беспомощно смотрит на меня, но тщетно. Я тоже не знаю, что делать. Что говорить, какими жестами успокоить девушку. Ситуация безвыходная. А мы с Натом просто два балбеса, не способных приободрить человека. К тому же, Натаниэль не знает, от кого Сэм убегает, и кто её нашёл. Снова. Я грустно опускаю голову — он на самом деле многого не знает о ней, и обо мне тоже, в то время, как перед нами он словно открытая книга.
Я беру Сэм за руку и шепчу:
— Мы уедем, обещаю. Не забывай, я тоже в бегах.
Она вытирает слёзы, стирая с лица весь тот ужас, с которым она смотрела на меня ещё секунду назад. Её лицо становится нейтральным, но я знаю — она вот-вот сорвётся. Мне приходится в спешке провести её в гостиную и усадить рядом с Ариэль, которая снова смотрит выключенный телевизор. Может, она и права, по телеку ведь одно дерьмо показывают (не считая мультиков). Хотя, даже здесь можно поспорить, ведь современные мультфильмы — сплошная деградация, действующая на психику даже взрослого человека.
Я оборачиваюсь к Нату и думаю, что делать. Уезжать ему из города глупо. Но нам с Сэм — необходимо. Поэтому, я поспешно принимаю решение.
— Ари, послушай, — я почему-то решаюсь заговорить только с ребёнком, ведь она не будет задавать лишних вопросов. — Помнишь, я говорил тебе о бабушке, которую показывали по телевизору? Мне нужно её найти, понимаешь? Поэтому, мы с тобой, малышка, не увидимся пару недель, может, даже меньше. Дождёшься меня?
Она кивает, к её глазам подступают слезы. Я знаю, что она чувствует. Ари уверена в том, что если я уеду, она навсегда потеряет меня.
— Я оставляю тебе Джуди, береги её, ладно? И она будет сторожить тебя по ночам от кошмаров.
Ариэль снова кивает. На этот раз слёзы текут по её щекам, скапливаясь на подбородке. Я аккуратно притрагиваюсь к её лицу и вытираю мокрые дорожки, словно боясь её поранить. Ари подобна хрусталю, и то, что она пережила за последние два дня… я удивлён, как она не разбилась.
Саманта поможет мне найти последнего в мире родственника. Может, Сильвия знает ответы, которых не знаю я. Мы поможем друг другу. Я подхожу к Нату и молча обнимаю его за плечи. Он утыкается носом мне в ключицу — терпеть не могу свой рост, ведь многие считают, раз парень под два метра ростом, он - жилетка для слёз. Высоких людей при встрече хочется обнять, и когда подобного рода гора сжимает тебя в объятиях, ты чувствуешь себя в безопасности. Может поэтому Нат держится за меня двумя руками. Я нужен ему. И тот ужасный факт нашего необходимого уезда выставляет меня эгоистом. Я очень надеюсь, что мой друг поймёт всё это. Он понятия не имеет, почему мы бежим. От кого? Зачем? Он единственный остаётся в неведении. Но времени на объяснения нет. Не сейчас. Может, чуть позже, Нат.
— Ты ведь Умник, понимаешь, почему мне нужно уехать? — я умоляюще смотрю в его голубые глаза и надеюсь, что не потеряю лучшего друга. Остаться без его поддержки сейчас — самое ужасное, что можно себе представить.
— Я всегда считал тебя странным, Кью, — он едва заметно улыбается, понимающе глядя на меня. — Для тебя это действительно так важно?
— Я бы не просил меня понять, если бы ситуация не была безвыходной, Нат.
— Я понял. Береги Сэм. Звони почаще.
Слова «мне нужна твоя поддержка, друг» повисла в воздухе. Тишина длилась очень долго. Никто из нас не решался её нарушить. Но времени мало.
— Ари позаботится о Джуди, а ты позаботься о сестре, — прошу я, собирая вещи. Наш с Натом зрительный контакт потерян. Сэм ждёт в прихожей. Ариэль выходит к двери и ждёт вместе с ней. Постоянно менять место жительства, на самом деле, очень грустно и паршиво, особенно, когда привязываешься к людям. Я полюбил эту хрустальную девочку со светлыми кудряшками и такими огромными, голубыми, всепонимающими глазами. Поверить не могу, что действительно уезжаю. Я надеялся, что этот день никогда не настанет. Я ведь действительно полюбил этих двоих. Они замечательные люди. Именно поэтому я вернусь сюда в будущем. Я не оставлю их, никогда и ни за что. Может, мы вернёмся ещё раньше, чем думаем.
Я прощаюсь и мне приходится снова вытирать слёзы с лица Ари. Она ненавидит меня, я знаю. Она не хочет всего этого. Поверь мне, малышка, я тоже не хочу. Но это странное ощущение долга висит прямо в моей голове, затмевая остальные мысли. Я должен помочь Сэм, я знаю, что без меня она пропадёт. Может, этим я помогу и себе тоже. Я вернул себе собаку, и чувство вины с десятки спустилось чуть пониже, на твёрдую девять. Может, если помогу Сэм, вина упадёт до восьмёрки?
— Я вернусь, обещаю, — я целую Ари в лоб и закатываю глаза, когда вижу подступающую порцию очередных слёз. — Ну, всё, перестань. Ты уже взрослая.
— Нет, Кью, я ещё маленькая.
И я знаю — она права. Повзрослеть нас обоих заставили обстоятельства.
— Тогда, думай о том, что я уезжаю тебе за подарком, и скоро вернусь. Поняла?
Она едва заметно кивает, и я знаю, что ничего она не поняла, и не хочет понимать.
Я киваю Нату, мол, береги её и сам не кисни. Сэм обнимает Умника, и мы выходим на улицу.
— Ключи, Кью! — он швыряет мне ключи от машины, и я не знаю, как благодарить его за такой щедрый подарок. Это неожиданно. Это очень… по-Натовски. Он всё-таки хороший друг. Я понимаю, что должен вернуться сюда в любом случае. За ними.
— Верни мне её в целости и сохранности, — предупреждает он, подавляя смешок. Нат кивает и на Сэм тоже, я понимаю, что он имеет в виду.
Мы садимся в машину и отъезжаем от места, успевшего стать нам домом. Не Сэм, так мне уж точно. Вряд ли она привыкла к нашему обществу за каких-то 5 дней. Она, кстати, сидит и рассматривает свои колени. Я слышу, как она шмыгает носом.
— Кью, скажи мне, кому мы так сильно нагадили в кашу? Самому Богу что-ли?