Пройдя по протоке следом за караваном, колонна разделилась. Большая часть пошла, догонять караван, а сталкеры отправились в указанное Матвеем место.
Пиратский бизнес (рассказ надин)
Серьезный караван или торговое судно мог отбиться пулеметным, а иногда и гранатометным огнем, от преследующего его пирата. И даже повреждение его двигательной установки и последующая осада не приносили эффекта. Суда были серьезно подготовлены к длительному плаванью и продолжали дрейфовать и экономно отстреливаться, сменяя вахты, пока не подходила помощь или пирату не надоедало и он отправлялся искать добычу полегче. Проблема возникала при идентификации "Свой-чужой", часто нападения проходили внезапно после просьбы о помощи или предложении торговли. Поэтому основной сложностью старшего каравана было правильно определить статус и возможные угрозы от встречи. Но основной тактикой являлось тихое, ночное проникновение на корабль и уничтожение вахты. После чего либо штурмовались трюмные помещения с запершимися там людьми, либо в вентиляцию закачивался газ. Чаще снотворный, но иногда и боевой, отравляющий. По причине соответствующей оплаты, среди огромной армии безработных, легко находились желающие помочь пиратам в штурме внутренних помещений корабля, оригинальными инженерными решениями.
Также часто практиковался наем на различные работы без документов, и последующая продажа доверчивых людей в рабство. За счет этого формировалась не только рабочая пиратская армия и бордели, но и пополнялись экипажи пиратских судов.
Женщина представившаяся как Надин Хофф и неплохо говорившая по русски рассказала вечером в кают-компании невеселую, но достаточно типичную в здешних водах историю:
-Мой муж Квентин в пиратском экипаже. Его и несколько других мужчин заставили пиратствовать, держа нас в заложниках.
Все началось, когда мы попали под программу расселения Северных штатов. По общему семейному решению мы решили ехать в Берлин где у мужа были дальние родственники. Мы сели на трансатлантический теплоход, билеты нам предоставили в кредит. Шесть дней мы ощущали себя пассажирами Титаника, теснясь в вонючих, грязных каютах и ожидая врезаться в айсберг. В иллюминатор, когда прекращалась вьюга, мы видели эти огромные, холодные, ледяные горы. Несколько раз корабль задевал что-то большое и тогда корпус судна вздрагивал и был слышен противный скрежет. Сразу после этого по кораблю проносился многоголосый стон и крики, все были напуганы и думали, что именно этот звук ознаменует собой зов труб Божьих, сопровождающий нас в темную пучину ада за наши многочисленные грехи. Я еще тогда подумала что раскаленный ад это даже неплохо. Ад свинцовой, ледяной глубины океана мне намного страшнее. Но корабль дошел до Дублина и мы сошла на берег. Я думала, никогда больше моя нога не коснется зыбкой палубы корабля. В Дублине мы неделю прошлялись в самом настоящем концентрационном лагере. Я раньше думала, что они только для плохих людей, забывших бога, но оказались и мы тоже можем быть там. К счастью Иисус хранил нас и мы не заболели ни одной из многочисленных болезней в нем, не потеряли друг друга и сохранили образ Иисуса в сердце. Прошлялись, потому, что места нам никто не выделил, просто завели за ворота и в грубой форме запретили приближаться к забору с колючей проволокой. Два раза в день раздавали какие то сухие пайки, судя по надписям - просроченная гуманитарная помощь в Африку. Все хорошие места в палатках были заняты и какие-то местные, похожие на афганцев люди ходили и требовали за пользованием места плату. Платили им продуктами, оставшимися ценностями и даже иногда собой. Я не могу их осуждать, бизнес есть бизнес, но они могли хотя бы делать скидку людям с детьми. К счастью через неделю пребывания там, когда мы до костей провоняли дерьмом и дымом костров, мой муж узнал возможность уехать в Европу. Мы уже представляли как сидим с его родственниками под теплым солнцем Германии и пьем молодое вино. Супруг будет по прежнему торговать автомобилями, а я открою магазинчик экологически чистых продуктов. Нас посадили на поезд и мы отправились в сначала в Францию, а оттуда в Германию. Реальность поразила нас до глубины души, оказывается в Европе так же холодно, как и у нас теперь. Солнца не видно по несколько недель и виноградники хорошо растут только где то на Altay. Родственников мужа мы нашли в каком то гетто, куда их переселили по программе этнической равномерности. Это значить что все нации должны жить равномерно на территории города или штата, чтобы не вызывать межнациональных напряжений, поэтому их новый дом был в глубине арабского квартала. Жить там было совершенно невозможно - это напоминало лагерь, но без забора, а так таже вонь теснота и мусор под ногами. Через неделю родственники мужа заявили что им самим места мало и выставили нас. И это после всего что Америка сделала для них. Я имею ввиду, что уничтожила Саддама, Каддаффи и Сталина. Мы отправились искать себе новое место в Амстердам и на месте выяснилось что работы нет никакой, жилье страшно дорого. Тогда мы решили взять кредит в банке. Оказалось что банки теперь дают кредиты только под залог внутренних органов, и если вовремя не отдать долг, то эти органы извлекались для перепродажи донорам. Положение казалось безвыходным, потому что даже в районе красных фонарей была страшная конкуренция и смехотворные цены. Но мы все таки американцы! Мы так просто не сдаемся. Тут нам улыбнулась удача один милый афроамериканец угостил нас ланчем и спросил почему мы так расстроены. Когда он узнал причины он воскликнул:
- Сам Иисус привел вас ко мне! Я как раз набираю людей для одной фирмы. Она занимается установкой ветрогенераторов и солнечных панелей в районе Шпицбергена. Отличные деньги и жилье с питанием в контракте.
Мы обрадовались, проголосовали внутри семьи и решили ехать.
- Простите. - задала вопрос Тоня. - Что сделали?
- Проголосовали. - пояснила Надин. - У нас демократия не только в стране, но и в семье. Непозволительно только мужчине принимать решения. У всех равные права.
- И даже дети голосуют? Они же совсем маленькие!
- Конечно, все едины перед богом.
- И кто же тогда несет ответственность за последствия этих решений?
Надин немного задумалась, но на Тоню шикнули и попросили американку продолжать рассказ.
- На следующее утро мы уже ждали на указанном пирсе. Людей пришло много, оно и понятно хорошая работа всегда всем нужна. Подошел какой то старенький теплоходик и людей не спрашивая документов стали запускать внутрь. Мы сильно толкались, чтобы наше место не занял какой-нибудь канадец. Все же мы успели, и кораблик почти сразу же отчалил. На нем почему то не зажигали огней и мы шли в плотном тумане. Ничего, говорили мы, скоро будем на месте, там и разберемся. Потом по пароходу стали ходить члены экипажа переписывая, пассажиров и членов их семей. Говорили что семейным будут выделять отдельный дом, а одиночки останутся в общежитии. Потом предупредили, что скоро пограничный контроль и всем имеющим оружие нужно его немедленно сдать в сейф. Еще через два дня кораблик причалил к тому острову, где вы нас нашли. Всех вывели на берег и какие то подозрительные субъекты отвели в барак откуда вызывали по одному или семьями, обратно они уже не возвращались. Потом вызвали и нашу семью. Мы решили не удивляться происходящему, так как здесь в России свои порядки. Выйдя из барака мы увидели стоящий у причала корабль и ходящих везде вооруженных людей, они что то таскали и собирали, все были заняты делом, а некоторые, наверно офицеры, ходили и кричали раздавая команды.
Нас отвели в домик управляющего, где сидело двое каких-то мужчин и этот Matvey. Нас начали опрашивать кто чем занимался и что умеет. Один из сидевших там мужчин которого все называли Artyr внимательно осмотрел нас и кивнул охраннику. Охранник навел на нас с детьми пистолет, а второй тип сказал Квентину что если он не согласится вступить в экипаж корабля, всю его семью, то есть нас, здесь же убьют. Квентин, конечно, согласился и его отвели на корабль, даже не дав с нами попрощаться. А нас отвели в цех к сидящим там семьям других мужчин, там сидели несколько семей целиком, видимо не все мужчины им подходили. Когда нас рассортировали, всех вывели на площадь поселения, обыскали, отобрав все ценное и напоминающее телефон или оружие, и построили. Некоторые пытались звонить пока мы сидели в цеху, но связь не работала. Вышел тот второй мужчина и объяснил что мы за незаконное пересечение границы мы осуждены на год исправительных работ и если мы не попытаемся бежать и будем беспрекословно выполнять все приказы начальства, то через год нас отпустят.