— Есть предложение. Останешься сейчас в дураках, даешь мне очередную фору.
— Какую именно? Много не проси!
— Право на ошибку. Не перебивай! Право на одну ошибку с возможностью ее исправления даруется каждому застывшему. Или ты забыл наши правила? Так вот, если я выигрываю, то позволю человеку ошибиться, а ты не мешаешь искупать грех и не надоедаешь советами. Просто стоишь рядом и чешешь репу!
— Ха! А если она совершит целых две? Если войдет во вкус?
Хиляк нахмурился.
— Ты забыл правила? Если наша подопечная совершает только один промах, и исправляет его, мы ее возвращаем!
Красавец осклабился.
— Допустим так! А если партию выиграю я?
На костлявом лице подростка вспыхнули угольками глаза. Скулы напряглись, судорожно заходил кадык.
— Шутки в сторону, дружок, ставки слишком велики. На кону 200 душ, забыл? И все зависят от одного человека. Мы многим рискуем, поэтому прочь нелепые дискуссии.
Лицо Красавчика помрачнело, белки залила тьма, наклонившись к собеседнику, он процедил сквозь зубы:
— Вот это уже мужской разговор. Сдавай карты и постарайся на этот раз не облажаться, умник!
Странные молодые люди ударили по рукам.
Оля в который раз ловила горящий взгляд подруги, без отрыва наблюдающей за происходящим за соседним столиком.
Любопытство снова взяло вверх, она приподнялась в кресле, как вдруг оглушительный вой сирен за окном, глухие удары один за другим и скрежет металла, заставили ее повернуться к окну.
Страшная авария на перекрестке начала собирать прохожих, зеваки бежали со всех сторон, толкались, подпрыгивали, стараясь разглядеть покореженные дымящиеся машины.
Оля отвлеклась от неприятного зрелища, поискала глазами Марину и увидела ее удаляющейся вслед за высоким темноволосым парнем. Пока любопытные посетители бара толпились у стекол, незнакомец поманил женщину за собой и оба скрылись за дверью туалета.
Его спутника, худосочного подростка в толстовке и кепке, совершенно не заинтересовала трагедия на улице. Оставшись за столом, он раскрыл заснувший ноутбук, и, пробежавшись по клавишам, погрузился в виртуальный треш.
Подруга появилась несколько минут спустя, разрушая выдвинутую версию о сексе в туалетной кабине. Зная ее свободные нравы, Оля предпочла закрыть глаза, чем читать нотации о неподобающем поведении в общедоступных местах.
— Вот так надо, милочка, раз и в дамки! — лицо Марины сияло от счастья, — скажу тебе по секрету, вблизи он просто умопомрачительный, послушай, как сердце бьется!
Схватила руку Оли и беззастенчиво приложила к волнующейся груди.
Отвечая на немой вопрос подруги, приоткрывшей от удивления рот, успокоила:
— Секса не было, обмен телефонами, пробный поцелуй и приглашение на пати. Сегодня вечером меня ждет реальный эксайтинг, не желаешь присоединиться и позавидовать?
Оля неуверенно пожала плечами, вряд ли! У нее в планах гуманитарная миссия — посещение Божьего Одуванчика в больнице и поездка к родителям на обед, а потом…
— Ты собираешься звонить Антону? — подруга взяла быка за рога, — да или нет?
Видя замешательство и не слыша вразумительного ответа, продолжила, не снижая напора.
— Посмотри на себя, пять лет до пенсии. После сорока на тебя ни один приличный мужик не взглянет. Встретила шикарного парня, красивого, умного, мастера своего дела и рассчитывала, что он тебя единственную всю жизнь ждал. Ни шагу в сторону не сделал? Неразведен он, видите ли! Велика беда. Захочешь, разведешь.
Оля слушала молча.
Почувствовав, что стена дрогнула, Марина воодушевилась:
— У тебя сейчас никого, кроме голубка соседа нет. Так и будешь в свободное время от залетных пидорков к нему бегать и слезы лить. Дружеский секс — это разовая терапия, а не панацея от неудавшейся жизни.
Оля вспыхнула.
— Не преувеличивай, Никита — натурал. Мы знаем друг друга с песочницы, и ближе его у меня никого нет. Душа на распашку, сердце открыто для друзей…
— Ага, знаю, что у него для них открыто!
— Марина! Я предупредила…
Раздосадованная подруга встала и направилась к выходу, со злостью отодвигая мешающие стулья. Оля еле успевала за ней.
— Сердце для друзей открыто, говоришь! Что же ты меня с ним не познакомишь? Или боишься последней жилетки лишиться? — кинула Марина через плечо.
— Зачем тебе голый художник? Карман пришить некуда. Переспишь и бросишь.
Марина остановилась в дверях, повернулась к Ольге и отрезала:
— Ты просила моего совета — я его даю! Хватай доктора, пока от тепленький, и не мандражируй в пустоту. Второй раз никто не предложит. Все, пора мне!
Не побоявшись показаться невежливой, женщина исчезла в потоке москвичей и гостей столицы, снующих с толком и без по основной артерии города.
«Второй раз никто не предложит» — эти слова были ее вечным девизом, стимулом, приведшим девочку — пай из далекой Вятки в город — мечту.
Поступив на вечерний в Пищевую академию, Марина через год перевелась на дневной курс. Всеми правдами и неправдами старалась зацепиться за квадратные метры в Москве. Спала с однокурсниками, не гнушалась преподавателей — «почему нет, когда сами предлагают?», шантажировала, откровенно запугивала, чаще проигрывала, порой снимала сливки. Замуж за москвича пока не вышла, но на однокомнатную квартирку в Бутово скопила.
Одного уразуметь не могла, что из Вятки сбежала, а вот Вятка из нее… увы нет.
Оля часто спрашивала себя, что привлекает ее в Марине? Почему, видя все недостатки подруги, она продолжает с ней тесно общаться, делиться сокровенным?
Ответ прост. Именно циничная, беспристрастная стерва способна увидеть любую жизненную ситуацию незамыленным глазом, отвлеченно диагностировать и дать нужный, порой провокационный совет.
Оля, познакомила с ней на прошлой работе, в консалтинговой компании, и, оценив деловые качества, предложила перейти вместе в службу консьержей. За годы общения наблюдала бесплодные попытки несчастной сменить мировоззрение, мимикрировать, затеряться среди урожденных жителей столицы. Скинуть с плеч опостылевший оренбургский платок и обмотаться до ушей шелковым палантином от Шанель. Это вынужденная аллегория, на самом деле гардероб Марина сменила в первую очередь. На фейки, купленные на рынке или в переходе метро.
Доказать бедняге обратное, что платок практичнее и самобытнее, дело пропащее!
«Не учите меня жить» — отрежет она он вслед Элочке.
Вывод напрашивался неутешительный — поменять ареал обитания растения-сорняка можно, а способ пропитания — нет. Паразитическое существование некоторых стремящихся в столицу девиц позволяет им зацепиться коготками за дефекты урбанистического пейзажа, но прорости корнями и подняться по эволюционной лестнице — редко.
И сколько бы яда не проливала Марина, она отчаянно завидовала Ольге. Уже по тому, что та родилась на всем готовом, зубы и когти не отращивала, ни под кого не ложилась и справки о ложной беременности не покупала.
Всю жизнь валяла дурака, или он ее, и надеялась на удачу. А когда поняла, что последний поезд в светлое будущее уходит, все равно не рвала на голове волосы и не стучалась в закрытое окошко по продаже билетов. Потому что знала по опыту — объявят дополнительный состав!
Москвичи — в основной своей массе — пресыщенные флегматики и интроверты. И по большей степени — пофигистические фаталисты. Такова судьба. От нее никуда.
Марина права в одном. Личная жизнь Оли последнее время оставляла желать лучшего. Пока она училась в авиационном вузе, где соотношение полов не в пользу слабого, не забивала голову проблемой, над которой планомерно работали немногочисленные сокурсницы. Выйти замуж всегда успеется. Когда эйфория миновала, поняла, что понаехавшие или предусмотрительные обошли ее на повороте. Но по прежнему не унывала. Четверть века за плечами, красива, умна, обеспечена, уверенна в себе (пока!), судьба ее не обидит. Не прошло и пяти лет, как подавляемая тревога материализовалась, Оля почувствовала себя во второй обойме. Каждый второй понравившийся мужчина уже прибран к рукам, накормлен и выутюжен, на свободе бегают лишь рефлектирующие эгоисты вперемешку с инфантильными мамиными сынками.