— Нам неведомы намерения Высших, хилый! Занимайся своей работой, подтирай недочеты, остальное — моя забота. Один искушает, другой благоустраивает. Обещание помню, пальцем не шелохну, когда девочка работу над ошибками писать начнет. Буду «рядом стоять и репу чесать». Только ты носовыми платками впрок запасись!
Красавчик нетерпеливо огляделся по сторонам.
— Мы здесь для другого, забыл? Собачиться по пустякам не с руки. Успокой ее, от лживых слез изжога разыгралась. Да и время не резиновое.
Пацан кивнул.
— Здесь ты прав! Пора.
Через мгновение к плачущей Ольге подошел незнакомый старик и, опершись на тросточку, тронул женщину за плечо.
— Деточка, случилось что-то? Может милиционера позвать?
Оля вздрогнула, подняла на прохожего опухшее от слез лицо.
— Все нормально. Не стоит, — прошептала, поднимаясь, — я сама во всем виновата.
Старик замер в недоумении, не зная, что еще добавить. Проводив взглядом исчезнувшую в подворотне женщину, неопределенно крякнул и отправился дальше по своим делам.
Слезы на щеках Оли высохли, обернулись каплями дождя.
Город накрыл плотный грозовой фронт, нарушивший прогнозы метеорологов, обещавших на сегодня ясный осенний денек. Откуда знать часовым погоды, что их мир крутится вокруг одного единственного человека, в душе которого воцарилось ненастье.
Неужели этот хмурый день никогда не кончится? Сумрак, куда погрузилось сознание после разговора с женой Антона, только сгущался, обволакивал, пронизывал тело могильным холодом.
Первая неудачная мысль — немедленно потребовать объяснений только усугубила ситуацию.
Она набрала номер врача в момент обхода. Из обрывков фраз: «кто тебе сказал», «это не то, что ты думаешь», «дело решенное» и, наконец, признательно — трогательного клише «да, было, но это еще ничего не значит» Оля, на скорую руку соорудила универсальную композицию под названием — «Все мужики…». Список представителей фауны прилагается… Подставляй дальше, что хочешь.
Воодушевленная Мариной, вооруженная до зубов ее напутственными лозунгами — «Молодец, что не дала себя в обиду! На каждую беременную — даешь свою. Залетела — и в дамки, как бы не так. Притормози, подвинься», Оля покидала офис в полубезумном состоянии. Одна половина ее души злорадствовала, что поставила на место зарвавшуюся соперницу, на ходу осадила, другая обливалась кровавыми слезами раскаяния. Если откроется обман, а это произойдет в самое ближайшее время, Антон бросит ее, не раздумывая.
Дорога до дома заняла в два раза больше времени, чем обычно. Пробок не было, трафик позволял ехать на максимальной скорости, но не в этот раз. Сосредоточиться и привести мысли даже в относительный порядок не удавалось. Рено Ольги плелось в крайнем правом рядом, преследуя рейсовый троллейбус. Тормозило на остановках, разгонялось до сорока. Пролетающие мимо водители сворачивали шею, издеваясь над тормознутой девицей. С горем пополам добравшись до поворота на Зою Космодемьянскую, Оля спохватилась. Мобильный телефон остался лежать в подсобке, где Марина выуживала из нее пикантные подробности рандеву. Возвращаться в опостылевший гадюшник, идея безнадежно глупая. Дороги назад и еще одного скандала она не переживет. Отложим до завтра. Сейчас необходим релакс и качественная подзарядка.
Паркуя машину у подъезда, Оля, прикрыв лицо от лупящего наотмашь дождя, подняла глаза наверх, ища окна Никиты. Душа срочно требовала тепла, а тело привычной братской ласки. Приятель, как пионер, всегда готовый на подвиг, стоял на балконе, выпуская во влажный воздух табачный дым. Заметив подругу детства, радостно махнул рукой.
— Привет! Как жизнь?
Оля отмахнулась (молчи, грусть!), ничего не ответила.
«Сейчас поднимусь в квартиру, наберу ему».
Она поленилась открыть зонт, скукожившись, побежала к подъезду. Под козырьком стряхнула с пальто дождевые струйки и шагнула в темноту.
Звонок в дверь раздался через час. К тому времени, пара хороших глотков коньяка уже разогревали ее изможденное тело, а голова медленно плыла в спасительном дурмане.
Не обращая внимания на пижамный вид (перед кем стесняться?), Оля вышла в прихожую.
На пороге стоял Никита, слегка намокший, в одной руке початая бутылка беленькой, в другой банка квашеной капусты с бусинками клюквы. Местечковая идиллия.
— Угостили? — спросила Оля, кивая на угощение.
— Не помню кто! — прозвучал привычный ответ.
Пароль — отклик — все верно.
Не дожидаясь приглашения, приятель шагнул в квартиру. Чип спешит на помощь к Дейлу и наоборот. Так было всегда. Оля посторонилась, пропуская друга. Перехватив гостинцы, прикрыла ногой входную дверь и прошла на кухню.
Вернуться и закрыть замок, она не догадалась.
Никита всегда умел ее слушать. Разложить по полочкам события, сделать важные выводы. Вселенского масштаба проблемы лопались словно мыльные пузыри, сложное оборачивалось простым, черно — белое — вновь играло красками.
— На текущий момент ситуация такова. Увольнение, уже не беда — а свершившийся факт. Жалеть здесь не о чем. Посидишь дома, оценишь рынок занятости и собственные силы. Вторая проблема так же не критична. Разлуку с Антоном можно избежать, если грамотно повернуть ситуацию. Каким образом, обсудим завтра, на трезвую голову. А пока…
Никита пересел к Ольге и обнял ее. Тело женщины поддалось, привычно ища защиты. Губы дрогнули, по ним в нетерпении скользнул язык.
— Мне так плохо…
Молодой человек вытер остатки слез с ее щек и, запрокинув голову, несколько мгновений смотрел в заплаканные глаза.
— Дурочка ты моя! — нежно прильнул губами к ее рту.
Оля, не скрывая нетерпения, расстегивала пуговки на пижаме, обнажая плечи. Она уселась к Никите на колени, чтобы грудь оказалась на уровне лица и застонала от удовольствия, когда язык мужчины коснулся маленьких возбужденных сосков. Сидя спиной к кухонной двери, она не видела, что в прихожей появились незваные гости. Разгоряченная, она не слышала, как ее звали по имени. Об этом знал лишь Никита (или скорее тот, кто примерил его образ), но продолжал, как ни в чем не бывало ласкать тело подруги. Краем глаза он следил за перемещением гостей в сторону кухни. На губах молодого человека мелькнула довольная улыбка. Все шло по плану.
Подруга по песочнице, податливая как пластилин, таяла в его настойчивых руках.
— Ах ты тварь! — дрожащий от ненависти голос выкинул Ольгу из омута страсти. Смертельно испугавшись, она обернулась и обмерла.
Перед ней стояла неизвестно откуда взявшаяся Марина. Женщину колотило от негодования.
Бывшая коллега испепелила взглядом обоих сластолюбцев, но злость предпочла вылить на одну.
— Я спасаю ей задницу, стараюсь смягчить ситуацию, выпрашиваю зарплату, выгораживаю перед директором, в концовке объясняюсь с ее любимым человеком, организую доставку на дом забытого телефона и тоскующего принца…. А она зря время не теряет, с моим парнем кувыркается…. Одного ей мало, сука …московская!
Оля не слышала ни одного слова, она, не мигая, смотрела на Антона, замершего с букетом хризантем в руках за спиной разъяренной фурии. Увидев достаточно, он развернулся и, положив цветы у зеркала в прихожей, исчез на лестничной площадке.
— Антон, подожди! — прохрипела несчастная. Голос пропал.
Попыталась броситься за ним, но Никита крепко держал за локти. Шепнул на ухо:
— Бесполезно. Оставь его.
Следом за Антоном ретировалась Марина. Задержавшись в коридоре, вытащила из сумки чужой телефон и что было силы, саданула им о кафельный пол кухни. Нокия разлетелась на куски. Излив злобу на невинную дорогую игрушку, получив минимальную сатисфакцию, бывшая подруга удалилась, проклиная обманщиков, на чем свет стоит.
Коридор опустел.
— Допрыгались мы с тобой, сестра, — Никита схватился за голову, — пока я в тупике. Мыслей никаких. Но по опыту, безвыходных ситуаций не бывает. Подумаем об этом завтра. Лады?