– Вы, мерзкие крысы! Бах! Бах! Бах! Навалились на моего друга, падлы?! Задумали убить Шелла Скотта? Получайте! Бах! И еще порцию. Ба-бах!
Краем глаза я видел, как Эл Хоук быстро повернулся к неожиданному противнику и заметался влево-вправо, бессильно опустив вниз руку с пистолетом.
В этот момент я как раз подкрался к коротышке Эллисону сзади. Услышав мои шаги, он втянул голову в плечи по самые уши и нехотя повернулся, стараясь не смотреть на меня и в то же время не в силах оторвать от меня завороженно-удивленный взгляд. Говорят, что в самих глазах выражение отсутствует, я имею в виду зрачки. Многие утверждают, что выражение создает обрамление глаз – брови, веки, ресницы, надбровье и нос. Именно эти компоненты человеческого лица участвуют в изъявлении тех или иных эмоций, например неописуемого ужаса.
Не верьте этому.
Я смотрел в эти выпученные и непрерывно вращающиеся глаза с расстояния двух-трех десятков сантиметров, и в них отражалось множество разнообразных эмоций. Именно в глазах. Так возникают новые мифы. Забудьте о веках, бровях, ресницах.
Как он ни старался отвести от меня взгляд, это ему не удавалось. Несомненно, он прекрасно меня видел, и это было его дневным кошмаром, так как возникший за его спиной еще один Шелл Скотт занес дубинку у него над головой с единственной целью – раскроить ее пополам.
Стараясь избавиться от жуткого видения, он медленно повернулся лицом к опушке, очевидно, оценивая ситуацию. Там было два Шелла, а здесь – всего один Скотт. Впрочем, это не имело значения. Удар дубинки решил за него эту дилемму.
Совсем рядом, из-за кустов, послышалось натужное сопение. Я шагнул в ту сторону взглянуть, что там происходит. На траве, в совершенно неестественной позе барахталась стодвадцатикилограммовая туша Верджила Ковика. Он неуклюже ворочался, пытаясь подняться на ноги. Так и не успев до конца выпрямиться, он стоял, набычась, опустив голову, как футболист, только что получивший мяч и прижимающий его лапищей к туловищу. Только теперь в его руке был не мяч, а тяжелый пистолет, а на пути его стоял не игрок команды противника, а грозный, быстро множащийся Шелл Скотт.
Дальнейшие действия Верджила были легко предсказуемы.
«Нет, – подумал я, – нет...» Он хрипел и рычал, разве что не рыл копытом землю, и я неожиданно для самого себя скомандовал:
– Двадцать девятый прорывается по краю! Держи его!
Он сорвался с места как пуля. Вот он только что был рядом со мной – а в следующий момент очутился на середине поляны, несясь, раскинув руки, на Шелла номер один, который неторопливо перезаряжал револьвер. А прямо за Шеллом, на противоположной стороне поляны, росло самое большое дерево в округе – могучий кряжистый дуб.
Вообще-то я не злой человек. Я не мог просто стоять и смотреть, как Ковик убьет себя и испортит самое красивое дерево в радиусе десяти километров.
– Стой! – заорал я. – Верджил, это не...
Хрясь!!!
Вообще-то передать звук от удара головы о дерево совершенно невозможно. Поэтому и не стану пытаться изобразить этот треск или гул, отозвавшийся громким эхом в глубине леса.
Но Верджил все-таки заслужил свой бонус. Как и в былые времена, когда, прорываясь к завладевшему мячом игроку, он неизменно сметал или таранил трех-четырех защитников. Так и сейчас, до того как врезаться в дерево, он пронесся сквозь бесплотного Шелла и сбил с ног Эла Хоука, отлетевшего в сторону на целых три метра.
Не знаю, каким образом, но в этот момент на поляне оказались еще двое: Джим Коллет и сам «предводитель» – Винсент Раген, оба с пушками наготове. Первый с ходу прицелился и выстрелил в Шелла Скотта, который только что вставил в свой кольт новую обойму и поднял руку, намереваясь всадить пару пуль в того, кого Шелл, видимо, считал опасным преступником.
Раген заорал на пределе возможностей своих голосовых связок, не произведя, впрочем, особого впечатления на своих сообщников:
– Не стреляйте больше в эти... чучела, идиоты! Это какой-то трюк! Фокус!
Ну конечно. Он был единственный из всей банды, кто мог догадаться, откуда взялись двое Шеллов Скоттов.
Коллету, естественно, это было невдомек, потому что он поднял руки вверх, чуть не выронив пистолет, и заорал благим матом:
– Это ловушка! Трюк! Нас подставили!
Как раз в этот момент появился еще один Шелл Скотт. Третий, грозный и свирепый: в одной руке – грохочущий дробовик, в другой – неумолчно тарахтящий автомат. Тогда-то вот это и произошло. На сей раз – со мной.
Внутри у меня словно сработало взрывное устройство. Кровь моя воспламенилась, электрическая энергия, а может быть, напряжение момента преобразовалось в неимоверную физическую мощь и безудержную отвагу, и я перестал думать о том, что меня могут убить, пусть даже по нелепой случайности. Потому что на поляне действовали уже трое Шеллов Скоттов и все – неуязвимы, если вообще не бессмертны. Когда я присоединюсь к ним, у меня будет в четыре раза меньше шансов оказаться убитым. К тому же настоящему мужчине полагается смело смотреть в лицо врагу, а не прятаться трусливо. Эго ведь только в старых вестернах злодеи убивают своих жертв не иначе как в спину.