— Должны?
— Это плата за мою реабилитацию. Фархканы были мной недовольны.
Нинка долгое время изучала его. Наконец, произнесла:
— Вы как…
Хуже, подозревал Ван. Но он лишь медленно кивнул, думая, а удастся ли не прийти к тому же концу, к которому пришел древний Голландец. Думая, а сможет ли он еще устремиться… а не повернуться спиной ко всем тем, в чью жизнь он вторгся, и кто остался жив. И об Эмили, о своей Сенте.
Время у него было. Что правда, то правда.