Прошло примерно минут пять, как я заметил подергивания в теле мужчины. Потом неуверенные суставные движения, и вот Оно село. Потом легонько приподнялось на ноги, и встало в полный рост. Я видел, как тело покрутило головой влево–вправо, сжимало и разжимало кулаки – в общем, воскресшее тело сейчас занималась трупачьей аэробикой. А если серьезно, это был важный момент – то есть душе нужно какое–то время, чтобы освоить движения павшего тела и, скажем так, вжиться в роль.
У моего образца было минут десять на это, пока один из дозорных не окликнул его. Я прекрасно видел, как зомби вырывает смачный шмат кожи с мясом из тела бедолаги, слышал его вопли.
А потом в лагере поднялась шумиха, набежали люди и начался бой, переросший в настоящую баталию.
– О–о–о–о, а этот человек хорош, – уважительно цокнул языком я, – Его движения для меня просто недостижимы.
А внизу Кир как раз рассекал руку, потом ногу и наконец, ею. Я мысленно похлопал в ладоши, признавая красоту поединка. Бандит что–то гаркнул на незнакомом языке, и тут из головы зомби появился уже знакомая мне душа в виде яркого шарика.
– Хммм, Дэя передает зеленому мне привет, – пробормотал я, – Вот это приятно, вот это сюрприз.
Люди вокруг были шокированы таким представлением, но после команды начали постепенно расходиться. Пара человек принесла кувшины, обильно чем–то облили конечности зомби, а потом факелом подожгли. Горело ярко, а воняло сильно, как говорится.
В голове у меня была масса вопросов, однако спать хотелось просто невыносимо. Поэтому обвязал себя веревками, поудобнее облокотился о ствол дерева, и уснул.
Проснулся бодрым, несмотря на непродолжительный сон.
На самом деле нужно подумать над тем, чтобы отойти чуть подальше в лес, а то какой–то молодчик посмотрит вверх, мочась в кусты, и заметит небольшого гоблоида, и тряпичный рюкзак.
Но это вопросы будущего, а пока я погрузился в мысли, едва продрал глаза.
– Получается, у проклятья есть первая интересная особенность. Оно, если можно так выразиться, общего действия, – крутилось в голове у меня, – То есть этот воскреситель фиксирует факт убийства живого существа мной, и отправляет душу сюда, чтобы она влетела в тело, и оживило его для выполнения поставленной задачи…Хотя, какой задачи?
В голову закрадывались мысли о том, что Дэя никак не регулировала процесс, и лично не выбирала душу, которая отправится в этот мир. И что самое интересное, зомби не стремился во что бы то ни стало убить именно меня. Это довольно странно, но тому есть объяснение.
Наверное, замысел был в том, чтобы в пылу боя я не заметил воскресшего противника, и тот мог безнаказанно меня со спины укокошить. Но… как–то такое трудно представить. По факту получается какое–то слабое проклятье, если оно не направлен только на меня. Неужели Дэя и тут облажалась, только пустив пыль в глаза своей пафосной бредятиной?
Нерешенным оставался и вопрос скорости превращения трупа в зомби. Гобло–ребенок в пещере очень быстро воскрес, и кинулся на меня, человеку понадобилось минут пять и еще примерно столько же, чтобы научиться управлять своим телом. От чего это зависит? Антропометрия и умственное развитие, или раса, либо все вместе?
Вопросов и правда было много, а вот ответы с такой скоростью нельзя было получить.
– Ну что, теперь есть возможность более–менее безопасно проводить эксперименты, – криво ухмыльнулся я, – спасибо дорогие разбойнички.
Тем временем лагерь людей уже проснулся. Повсюду сновали кто с ведрами воды, кто с охапками дров, другие упражнялись с оружием под руководством командиров. Кашевар уже занимался своим привычным делом, а мужики стояли у вертела, и ножами срезали остатки мяса.
– Мда–а–а, вчера я хорошо покушал мяска, мне понравилось, – подумалось мне, – Вот бы еще сегодня подфартило.
Меня совсем не унижала роль таракана, который доедает за людьми, потому что… они воровали еду, а я это делал у них. Ладно, шучу, версия про гастрономического Робин Гуда не выдерживает никакой критики. Я просто хотел есть, я знал, где лежит еда, и я ее ел. Все.
Пока я раздумывал, чем занять световой день, из своего шатра вышел вчерашний герой битвы с зомби. Сейчас он был собран, на поясе в ножнах меч. Решительной походкой он направился к центру лагеря, что–то гаркнул, и люди ручейками потекли к нему.
Минут десять он что–то говорил, и его слова частенько перебивал рев десятков глоток. Наверное, в этой части леса они мало чего боялись, поэтому и вели себя так шумно.
С противоположной стороны лагеря припустил паренек, подбежал к главарю, и что–то стал ему нашептывать.