— У тебя на этой неделе благотворительная игра, правильно? — Спрашивает Уилл, пока мы ждем еду.
Я киваю.
— В четверг. Хочешь прийти поболеть за нас?
— Если я не буду истощенным после тренировочного лагеря, то обязательно.
— Как дела у новой команды?
— О, прекрасно. Знаешь, как масло и вода. Идеально смешивается.
Я смеюсь.
— Все на столько плохо?
— Хуже. У всех этих парней из Иствуда огромные претензии.
— Да, я уверена, что только у них, — сухо говорю я.
Уилл упрямо качает головой.
— Я просто говорю, что они у нас дома. Могли бы быть и повежливее.
— Видишь ли, в этом-то и проблема. Ты называешь это своим домом. Как будто им здесь не место.
— Ну, им не место, — ворчит он. Но сейчас он улыбается, немного печально. — Замечание принято. Возможно, претензии не только у них. Но в любом случае, да, это всего лишь второй день лагеря, а все уже готовы друг друга поубивать. В этом сезоне мы даже не попадем в плей-офф, не говоря уже о том, чтобы дойти до конца.
Я протягиваю руку и похлопываю его по предплечью.
— Не волнуйся. По крайней мере, одна хоккейная команда Брайара выиграет “Замороженную четверку” в этом году. Девушки сделают это за вас, милый.
— Оу, спасибо.
Подходит официантка с нашими напитками, и Уилл делает большой глоток содовой, прежде чем сбросить бомбу.
— Миллер переводится.
— Что? Когда он успел?
Миллер Шулик — еще один игрок Брайара, и чертовски хороший, в прошлом году он играл во втором звене. А еще он действительно милый парень. Его единственный недостаток, на самом деле, в том, что он лучший друг Джордана Трэгера.
— Этим утром, — мрачно говорит Уилл. — Тренер обеспечил ему место в Миннесотском Дулуте.
— Это хорошая команда.
— Ага. Он перейдет из первой десятки здесь в первую тройку там. Определенно повышение. Просто обидно смотреть, как он уходит. Мы устраиваем вечеринку в его честь в пятницу вечером. Барбекю, выпивка. Может быть, посидим у костра. Ты будешь?
— Да, конечно. — Мне нравится Миллер. Мне грустно, что он уходит. — Это облом. Почему Трэгер не может перевестись вместо него?
— Потому что нам не может так повезти.
Я фыркаю. Даже товарищи по команде Джордана его терпеть не могут.
— В любом случае, расскажи своим девочкам о вечеринке у Миллера. Чем больше гостей, тем веселее. Майя уже вернулась оттуда, куда летала на самолете?
Моя соседка по комнате, Майя, еще одна моя лучшая подруга здесь. Ее отец — посол на Мальте, мама — наследница судоходной империи, поэтому Майя проводит лето, загорая на яхтах в Средиземном море или останавливаясь на модных европейских виллах. Что забавно, при всей заносчивости ее родителей, она наименее претенциозный человек, которого вы когда-либо встречали.
— Ты же ее знаешь, она появляется только за день до начала занятий. Но Диана в городе.
— Круто. Бери ее с собой на вечеринку.
Я поднимаю бровь.
— Ты приглашаешь кого-нибудь из новичков?
— А ты, блядь, как думаешь?
— Я расцениваю это как нет.
— Конечно, нет. Для Миллера это будет как посыпать соль на рану.
Подходит официантка с нашей едой. После того, как мы благодарим ее, Уилл откусывает от своего чизбургера, жуя, кажется, целую вечность.
Когда он заговаривает снова, я понимаю, что он пытался найти наиболее беспечный способ задать свой следующий вопрос.
— Так что происходит между тобой и КК?
Его попытка придать себе безразличный вид терпит ужасную неудачу.
Смеясь, я отправляю в рот картофель фри.
— И вот он.
— Кто?
— Допрос о Кейсе. Что, ты думаешь, я действительно поверила, что ты просто позвонил мне ни с того ни с сего и пригласил на ланч?
— Мы все время обедаем вместе, — протестует Уилл.
— Конечно, но этот конкретный обед, так уж получилось, происходит на следующий день после того, как я сказала Кейсу, что мы больше не будем вместе? Очень подозрительно.
— Чистое совпадение. — Он подмигивает мне.
— Угу. Я так и поняла.
— Клянусь.
Он откусывает еще кусочек своего бургера и снова жует очень медленно. Он наблюдает за мной, ожидая, что я заполню тишину. Но я этого не делаю. Я просто жую картошку фри и делаю вид, что не замечаю его растущего нетерпения.
— Ладно, ты должна мне хоть что-то сказать, — выпаливает он. — Что, черт возьми, я должен сказать своему мальчику?
— Ха, я так и знала! — Это он тебя подговорил.
— Да ладно, ты же знаешь, что он сожалеет, Джи. Он чувствует себя полным дерьмом из-за всего этого.
Я проглатываю растущее разочарование.
— Слушай, я знаю, ты просто заботишься о нем, но не могли бы мы, пожалуйста, сменить тему?