Я оплачиваю счет, кладу бумажник вместе с ключами от катка в свою огромную кожаную сумочку.
Я уставилась на дурацкую коробку с презервативами. Поколебавшись, тоже засовываю ее в сумку, в основном, чтобы показать им, что я крутая и беззаботная и меня не волнуют такие вещи, как огромные пачки презервативов.
А потом, прежде чем я успеваю опомниться, приходит время встретиться с Люком Райдером.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
РАЙДЕР
Подсчет презервативов
Мансен — небольшой городок рядом с Гастингсом. Не смотря на то, что я слышал — это какая-то дыра. Тем не менее, когда мы подъезжаем к катку, он находится в совершенно новом просторном здании со стенами из сверкающих окон. Полный контраст с остальной частью сурового, индустриального вида городка.
Беккет тоже замечает это. Он тихо насвистывает с пассажирской стороны моего джипа, который, благодаря Оуэну, я смог починить. Но я верну ему деньги. Мне не нужны подачки.
Белый внедорожник Джиджи — единственный автомобиль на парковке, когда мы заезжаем. Сейчас 9:00 вечера, и только что закрылся вход для посетителей, согласно расписанию, размещенному в Интернете.
— Она не будет против, что я здесь? — спрашивает Беккет, проводя рукой по своим светлым волосам.
— Я написал ей и предупредил. Все хорошо.
— Переписываешься с бывшей своего со-капитана. Смотри, ты ходишь по опасному краю.
Я закатываю глаза.
— Ага, я не боюсь Колсона.
Мы выпрыгиваем из джипа.
— Ты должен признать, кусочек запретного плода всегда слаще.
— Я не собираюсь трахать ее. Я сказал, что помогу ей отработать игру за воротами. Она сказала, что поговорит обо мне со своим отцом. Беспроигрышный вариант.
— Угу. Я уверен, как раз в этом все дело.
— Чувак, это была твоя идея.
— Вообще-то, это была идея Линдли.
— Неважно. Ты сам на это согласился.
Джиджи уже открывает свой багажник. На ней джинсы и обтягивающая белая майка, ее темные волосы заплетены в длинную косу, спускающуюся по спине. Она лезет в багажник и вытаскивает свою хоккейную сумку и рюкзак. Мы тоже достаем снаряжение с заднего сиденья джипа.
— Привет, — говорит она при нашем приближении. Она бросает слегка настороженный взгляд в сторону Беккета.
Он невозмутим, сверкая своей отвратительной австралийской ухмылкой. Той, которая максимально показывает ямочки на щеках.
— Отлично выглядишь, Грэхем.
— Спасибо.
— Что? Даже не ответишь комплимент?
Она фыркает.
— Вау, это больно, — говорит он, прижимая руку к сердцу в притворной агонии.
— Ага, как будто тебе нужно, чтобы я тешила твое эго.
— Мое эго? Нет. Но другие вещи... — Он многозначительно умолкает. И в устах любого другого чувака это прозвучало бы скользко, но у Беккета, каким-то образом, это получается шикарно.
Джиджи хихикает, подтверждая мои подозрения, что Беккет Данн не может сделать и сказать ничего такого, что бы не понравилось женщине.
Ее смех затихает, когда наши взгляды встречаются. Она прикусывает губу, и мне интересно, думает ли она о выходных. Я вот думаю. В течение нескольких дней я пытался разобраться в том огромном сексуальном напряжении, которое внезапно возникло между нами, когда мы прятались от спонсоров.
Когда я чуть не поцеловал ее.
Я все еще пытаюсь осознать это. Да, она горячая. Я провел всю ночь, пытаясь не пялиться на ее голые загорелые ноги. И не заставляйте меня описывать остальные части ее тела. Плотные и скульптурные. Достаточно горячие, чтобы зажечь мою кровь.
Кстати, до гала-концерта я не слишком задумывался о том, чтобы переспать с ней.
Теперь я вроде как задумываюсь.
— В любом случае. — Она прочищает горло. Через одно плечо у нее перекинуты сумки, а на другом — кожаная сумочка. Она просовывает руку в последнюю и достает связку ключей. — Давайте заходить.
Я поднимаю бровь.
— У тебя есть ключи от этого места?
— Я знаю одного парня.
— Какого парня? — С любопытством спрашивает Беккет.
— Моего дядю. Он вырос здесь.
У входа на внешней стене прикручена маленькая золотая табличка с надписью:
В ЧЕСТЬ ДЖОНА ЛОГАНА
ЗА ЕГО ЩЕДРОЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ НА БЛАГОУСТРОЙСТВО
ГОРОДА МАНСЕН, штат МАССАЧУСЕТС
— Твой дядя Джон Логан, — недоверчиво бормочу я.
— Ну, не по крови, но он лучший друг моего отца. Мы с братом выросли, называя его дядей Логаном.
Я стараюсь не зацикливаться на осознании того, что наше детство было настолько не похожим, что мы с таким же успехом могли вырасти на двух разных планетах. Но, тем не менее, поднимается горечь. Как бы ей ни хотелось, чтобы имя семьи не преследовало ее повсюду, правда в том, что это так. Это открывает перед ней двери, о которых я и мечтать не мог.