— Так и есть, — соглашается Уайатт. — Похоже, он выполз из-под взрыва на фабрике детского масла.
Мама воет от смеха.
— Я одержима этим каналом, — говорю я всем.
— Чувиха. То же самое. — Уайатт крадет последний попкорн из моей миски. Свой собственный он проглотил через пять секунд после того, как мама протянула ему миску.
— Правда? — Подозрительно спрашиваю я. — Или ты смеешься надо мной?
— Нет, мне нравится. “Вкусовые угодники”? Гениально.
Мама согласно кивает.
— Я люблю этих милых маленьких судей. Этот ребенок, которому никогда не нравилось ни одно блюдо конкурсантов, просто умора.
— То, как этот маленький засранец морщит нос, — восхищенно соглашается Уайатт. — Обожаю.
Бержерон внезапно спрыгивает со своей собачьей лежанки и неуклюже бредет к одной из французских дверей, где останавливается и скулит.
— Пока не включай следующую серию, — говорю я маме. — Берги нужно выйти.
— Я его выпущу. — Уайатт тяжело поднимается с дивана. Пока у нас перерыв, я ныряю на кухню и засовываю в микроволновку еще одну упаковку попкорна. Пока я жду его, заходит папа и обнимает меня.
— Я так рад, что ты дома, Стэн.
Я кладу голову на его широкое плечо.
— Я тоже. Мне это нужно было.
Последние несколько дней были... напряженными. Но я не планирую посвящать в это своего отца. Что бы ни происходило между мной и Люком Райдером, это останется между мной и Люком Райдером. По крайней мере, на данный момент. Кроме того, даже если бы я могла в этом разобраться, ни одна дочь не захочет небрежно сообщать своему отцу, что завтра вечером планирует заняться с сексом.
Если я вообще пойду на это.
После того, что произошло между нами в душе, я немного боюсь доводить дело до конца. Потому что голос в моей голове, тот, который недавно ехидничал — что это не беспокойство, а страсть — что ж, возможно, он был прав.
И это пугает.
— Есть какие-нибудь новости о сборной США? — спрашивает он.
Я качаю головой.
— Ничего. Но, надеюсь, это изменится после нашей первой игры. Тогда Фэрли и его команде придется быть более внимательными, верно?
— Предположительно. — В папиных серых глазах того же оттенка, что и у меня, мелькает нерешительность.
— Что?
— Я предполагаю, что ответ на этот вопрос — нет, но… хочешь, я позвоню Брэду и...
— Нет, — резко говорю я.
Он поднимает руки, сдаваясь.
— Не волнуйся, отступаю, — говорит он со смехом. — Я знал, что это будет нет. Но я хотел просто предложить. Если тебе когда-нибудь понадобится, чтобы я замолвил за тебя словечко, ты знаешь, что можешь просто попросить.
— Я знаю, — говорю я ему.
И мы оба знаем, что я никогда не попрошу.
Ни разу в жизни я не просила отца об одолжении. Использовать его влияние или связи, чтобы помочь себе продвинуться вперед. Каждый элитный хоккейный лагерь, в который меня принимали за эти годы, каждое предложение колледжа, каждая награда… Я отчаянно хочу верить, что получила их заслуженно.
Иногда, когда чувствую себя подавленно, я позволяю внутреннему критику, цинику поднять свою уродливую голову и прошептать, что, возможно, заслуги тут ни при чем. Но это такое сокрушительное, деморализующее чувство, что я мужественно стараюсь никогда не прислушиваться к этому голосу.
— Ну, а ты? — Спрашиваю я. — Уже думал о том, кого ты выберешь, чтобы помогать тебе с лагерем этим летом?
— Немного. У меня есть короткий список, но пока ничего не утверждено. — Затем он предоставляет мне идеальный момент, чтобы упоминуть Райдера. — У тебя есть предложения?
Я обдумываю это, прежде чем ответить осторожным тоном.
— Уилл Ларсен был бы хорошим выбором, но он не любит быть в центре внимания, так что я не знаю, какой авторитетной фигурой он был бы. Я бы предложила Курта, но ты сам знаешь, какими странными иногда бывают вратари. Люк Райдер очень поднялся с назначением на со-капитана, так что он тоже был бы хорошим выбором.
— Я не знаю насчет Райдера. Он отличный игрок, но у него дурной характер. Его поведение на Чемпионате вызывает беспокойство.
— Ему было восемнадцать. В любом случае, как я уже сказала, в последнее время он неплохо справляется с ролью лидера.
Я почти уверена, что лгу сейчас. Я больше не пробиралась на тренировки мужской команды Брайара, но я сильно сомневаюсь, что Райдер справляется с чем-то еще, кроме желания, чтобы его оставили нахрен в покое.
— Ты действительно поешь Райдеру дифирамбы в последнее время. С чем это связано?
— Я же говорила тебе, он меня тренирует. И Беккет Данн тоже, — добавляю я, чтобы он не подумал, что я провожу кучу времени наедине с Райдером, и его пальцами в душевых раздевалок.