Ну, я знаю.
И мое тело готово к этому. Умоляет меня подойти к нему поближе.
Но мой разум подсказывает мне ни с чем не торопиться сегодня. То, что он заставил меня кончить в душе несколько дней назад, не означает, что я не должна действовать осторожно.
— Итак. Твои соседи по комнате пошли сегодня вечером на концерт? — Я прислоняюсь к комоду.
— Да. Какой-то новый рэпер с худшим сценическим псевдонимом, известным человеку. Без шуток — его зовут Визза Биллити.
— Подожди, Визза в Бостоне? — Восклицаю я. — Моя соседка одержима им. Если бы я знала, я бы осталась в городе и попыталась достать нам билеты.
— Ах да, я и забыл. Ты же была там на этих выходных.
— Ты не забыл. Продолжай. Просто спроси, как все прошло с моими родителями.
— Прекрасно. Как все прошло?
Он откидывается на спинку кровати и поднимает одно колено, поставив на него бутылку пива.
— Это было здорово, — отвечаю я. — Мы запоем смотрели ужасное реалити-шоу. Мы все зависимы.
Райдер звучит сомнительно.
— Гаррет Грэхем смотрит реалити-шоу.
— Смотрит, когда мы его заставляем. — Я смеюсь. — Тем не менее, он подсел. Пара, за которую он болеет, такая токсичная. И да, я упоминала твое имя кучу раз.
— Что он сказал?
Я думаю о неохотном признании отца.
— Он сказал, что ты отличный игрок.
Райдер прищуривает глаза.
— Он сказал, — настаиваю я. — Потому что так и есть. Он считает тебя проблемным не поэтому.
— Значит, он считает меня проблемным. — Его широкие плечи немного опускаются.
— Он думает, что у тебя проблемы с поведением. Но ты уже знал это.
Взгляд Райдера опускается на его руки. Это восхитительно застенчиво, что каким-то образом делает его в моих глазах намного сексуальнее.
— Он не единственный. Друг из профи сказал мне, что команда, задрафтовавшая меня следит, как ястреб. У Далласа новый генеральный менеджер, и он не совсем уверен во мне.
— Ну, сам знаешь, что твоя репутация опережает тебя. — Я многозначительно смотрю на него. — Есть ли шанс, что ты захочешь поделиться тем, что произошло на Чемпионате мира среди юниоров? Потому что многим людям любопытно. Включая моего отца.
Он просто смотрит на меня. Молча.
— Ага, о чем я только думала? Глупо было задавать этот вопрос мистеру разговорчивому. — Я поднимаю бровь. — Знаешь, у тебя действительно плохая привычка никогда не говорить ни о чем важном.
— Это неправда. Мы все время говорим о хоккее.
— Хоккей не в счет. И ты знаешь, что это не то, что я имею в виду. — Я тянусь за своим пивом и делаю глоток, прежде чем поставить его обратно на комод. — Это не убьет тебя, если ты иногда будешь делиться. Даже незначительными вещами. Как, например, то, что ты имеешь против вещей.
— Вещей? — повторяет он.
Я использую воздушные кавычки, чтобы повторить его более раннее понимание.
— “Вещи переоценивают”. Ладно, круто — почему? Тебе не нравится беспорядок? Ты помешан на чистоте? Я имею в виду, ладно, очевидно, что ты помешан на чистоте. Но не слишком ли это экстремально? В этой комнате почти нет личных вещей. Ощущения, как в гостиничном номере. — Я обвожу рукой все вокруг нас. — Давай, ты должен дать мне что-нибудь.
Он на мгновение задумывается, явно испытывая неловкость.
— Я постоянно переезжал, когда был ребенком, — наконец отвечает он. — Много вещей украли.
— Ты переезжал со своей семьей?
— Приемными семьями. — Слова отрывистые, хриплые.
Я смягчаюсь.
— О, я этого не знала.
Он делает глоток пива.
— Большинство домов были переполнены. Дети дрались за игрушки, за внимание. Было легче не иметь за что драться или что у меня украли. Если в этом есть смысл. — Он пожимает плечами в своей фирменной манере. — Опрятность — это тоже привычка тех дней. Раньше у нас были неприятности, если мы не содержали комнату в чистоте.
— Посмотри-ка, — говорю я ему. — Ты видишь, что происходит?
— Что?
—У нас с тобой настоящий разговор.
— Блядь. Ты права. Иди сюда.
Райдер много не говорит, но когда он это делает — это значит многое. В этих двух словах — иди сюда — столько тепла. Его голубые глаза говорят мне, что мы закончили разговор.
Я подхожу и становлюсь в ногах кровати.
Он приподнимает бровь.
— Ты собираешься сесть?
— Ты этого хочешь?
— Да.
Мое сердце бешено колотится. Поскольку я не взяла с собой сумочку, я достаю телефон и удостоверение личности из заднего кармана и бросаю их на тумбочку. Затем я присоединяюсь к нему на матрасе и сажусь, скрестив ноги.
Мой взгляд переходит на черный экран телевизора.
— Так мы что-нибудь смотрим?