— Жадная, — снова шепчет он.
— Очень жадная, — бормочу я, затем издаю стон, когда он снова входит в меня.
Это тот вид секса, от которого перехватывает дыхание в мучительном ожидании, потому что темп мучительный.
— Ты можешь кончить только от этого? — Его бедра двигаются. Рот занят. Губы исследуют мою шею. Зубы впиваются в мое плечо, пока он обхватывает мою грудь, разминая, играя с напрягшимся соском.
— Наверное, нет, — признаю я. — Мне нужно прикоснуться к клитору.
— Да, сделай это. Дай мне посмотреть.
Он меняет позу, поднимаясь на колени. И хотя мне не хватает тепла его груди на своей, нет ничего горячее, чем видеть его внутри меня, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Сделай это, — призывает он. — Покажи мне.
Я кладу руку себе между ног. Медленно провожу подушечками пальцев по набухшему пучку нервов, который, черт возьми, почти готов взорваться.
Его руки обвиваются вокруг передней части моих бедер, когда его бедра сгибаются и отступают. Он смотрит, как он трахает меня. Смотрит, как я прикасаюсь к себе.
— Так ты кончаешь, когда одна?
Я киваю.
— Только клитор? Без пальцев?
— Не всегда.
— Что, если я как-нибудь приду и помогу тебе? Буду трахать тебя своими пальцами, пока ты уделишь время клитору.
— А как же...? — Становится трудно дышать. — Почему не своим членом?
— И им тоже. Я отдам тебе любую часть себя, какую ты захочешь. Если это доставит тебе удовольствие, бери что угодно.
— Мне нравится этот Райдер, — говорю я, постанывая, когда он скользит вперед. — Райдер, который так разговаривает. Мне нравятся эти слова.
Слабо улыбаясь, он отводит бедра назад, затем снова входит в меня. Каждый раз, когда он это делает, он задевает сладкое местечко глубоко внутри, подводя меня все ближе и ближе к краю.
Эта позиция обеспечивает нам обоим прекрасный обзор его члена, скользящего в меня и обратно.
— Ты так хорошо меня принимаешь, — говорит он с одобрением.
Нарастающая во мне настойчивость становится невыносимой. Я приподнимаю бедра, прижимаясь к нему.
— Ты заставишь меня кончить, если продолжишь так делать, — предупреждает он.
Я улыбаюсь ему.
— Это угроза?
На этих словах он наклоняется вперед, его тело снова полностью накрывает мое, а бедра двигаются быстрее. Смена угла — это именно то, что мне нужно, чтобы обрести блаженство. Когда его таз восхитительно трется о мой клитор, а член погружается глубоко, оргазм зарождается в моей сердцевине и воспламеняет все мое тело.
— О Боже мой, Райдер, не останавливайся, — умоляю я, впиваясь ногтями в его спину и содрогаясь от облегчения.
Он не отстает, хрипло постанывая мне в шею. Его толчки становятся все более и более беспорядочными, пока он, наконец, не входит глубоко и не начинает дрожать, кончая.
Я почти уверена, что у меня только что был лучший секс за всю мою жизнь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
РАЙДЕР
Маленький грязный секрет
Я почти уверен, что у меня только что был лучший секс за всю мою жизнь.
Моему сердцебиению требуется некоторое время, чтобы прийти в норму. Джиджи свернулась калачиком рядом со мной. Ее пальцы танцуют по моей груди, небрежно поглаживая. Задержав дыхание, я накрываю ее руку своей, переплетая наши пальцы вместе. Это не стандартный прием в моем наборе. На самом деле, обычно я избегаю его любой ценой. Но это приятно, поэтому я не задаюсь вопросом, зачем это сделал.
Я жду, когда она заговорит. Начнет задавать вопросы. По моему опыту, именно в этот момент женщины хотят поговорить. Когда дофамин все еще циркулирует в их крови, все эти приятные эмоции переполняют их организм.
Но Джиджи ничего не говорит.
— Тебя что-то беспокоит? — Грубо спрашиваю я.
Гребаный ад.
Я начал разговор.
По собственной воле.
Что происходит и как мне это остановить? Почему я не могу это остановить? Мне никогда не было интересно копаться глубже в девушках в моей постели, но мне вроде как не терпится заглянуть в голову Джиджи.
— Просто думаю об этой истории со сборной США, — признается она. Ее кончики пальцев играют с костяшками моих пальцев. — Мой отец предложил поговорить с главным тренером и замолвить словечко.
— Я полагаю, ты сказала нет.
Я чувствую, как напрягается ее тело.
— Естественно.
Чем больше я узнаю ее, тем очевиднее становится, что она отчаянно пытается отделиться от своего отца. Отстаивать свои собственные заслуги.
Мгновение спустя она расслабляется.
— Извини. Это прозвучало резко. Просто... — Ее вздох согревает мою грудь. — Тот комментарий о кумовстве, который ты отпустил не так давно, теперь постоянно у меня в голове. Он съедает меня живьем.