— По коням! Выдвигаемся! Всем оставаться на связи.
Коннор скользнул на водительское сиденье внедорожника, Бирн забрался назад. Анна не двигалась; вопросительно взглянув на Райана, она надела солнцезащитные очки военного образца. Лифт прибыл с мелодичным звоном, и ее босс кивнул в сторону лимузина:
— Поедешь с Лейкером. Я — сразу за вами.
— Но ведь я на самом деле не опоздала, — произнесла она, внезапно ощутив необходимость в извинениях.
Анна вспомнила о потертой медной монете, лежащей в кармане, и нахмурилась.
— Я знаю, — не оглядываясь, бросил он.
Анна открыла дверцу лимузина в тот момент, когда из лифта появилась сенатор Скайлер в сопровождении агента Лейкера и какого-то незнакомого мужчины. Прищурившись, Келсо заговорила с Лейкером по беззвучной связи:
«Это что еще за тип?»
Лейкер взглянул ей в глаза.
«Телохранитель».
«Мы ее телохранители. Она знает, как это делается, — никаких изменений в составе команды в последнюю минуту».
«Все уже согласовано с начальством. Наверное, она любит подстраховываться».
Человек сел в машину первым, и Анна увидела то, что и ожидала: ассистент, он же телохранитель, из тех, что работают на богачей; тощий, внимательный, хмурое лицо. За долю секунды, когда человек садился в машину, оптические сенсоры Анны уловили какой-то блеск под темным пиджаком в тонкую золотистую полоску — рукоять новейшего оружия нелетального действия. К лацкану была приколота небольшая булавка с логотипом в виде стилизованного бычьего черепа.
«Беллтауэр». Мало того что американские налогоплательщики раскошеливались на охрану Скайлер во время ее визита в Вашингтон, она еще потратила немалые деньги на телохранителя из крупнейшей в мире частной военной компании.
На ходу сенатор твердым тоном говорила по мобильному телефону:
— Мне безразлично, чего хочет Фил Мид, Рути. Мне не нравится этот человек и не нравится его политика. Скажи губернатору, что он может отправляться искать поддержку к кому-нибудь другому.
Она с резким щелчком захлопнула телефон, скупо улыбнулась Анне и забралась в машину.
Келсо села в лимузин последней, после Лейкера, дверца с глухим стуком закрылась, и автомобиль тронулся с места. Ей не нужно было смотреть на дорогу — она знала, что седан уже едет впереди, а внедорожник следует вплотную сзади.
Анна быстро осмотрела салон и встретилась взглядом со Скайлер. Сенатор напомнила школьную учительницу истории — она была плотно сложена, но без лишнего веса, с вытянутым лицом и ястребиным взглядом.
— Редко увидишь в Секретной службе агентов-женщин, — произнесла Скайлер, когда колонна пересекла Кью-стрит и повернула на запад.
— Да, нас немного, — согласилась Анна. — Однако теперь это не мужской клуб, как прежде, мэм.
— Как вас зовут?
— Агент Анна Келсо, сенатор.
Скайлер несколько покровительственно улыбнулась:
— Вас включили в мою команду потому, что я женщина, агент Келсо?
— Нет, мэм, — возразила Анна. — Меня включили в эту команду потому, что я, как и мои коллеги, очень хорошо делаю свою работу.
Ей показалось, что она услышала, как поморщился Райан в другой машине.
Оперативник из «Беллтауэра», который как раз наливал воду, быстро взглянул на нее.
— Очень рада, — ответила Скайлер, принимая у него стакан. — Вам наверняка приходится охранять множество людей, и я очень ценю ваш труд. — Она отпила глоток и наклонилась вперед. — Вы не возражаете, если я задам вам личный вопрос?
Слова женщины на миг выбили Анну из колеи, но она быстро взяла себя в руки:
— Думаю, нет.
Скайлер сделала жест в сторону ее лица:
— Могу я увидеть ваши глаза?
Лейкер взглянул на нее с загадочным выражением, но Анна исполнила просьбу сенатора — сняла очки и посмотрела ей прямо в глаза. На самом деле очки были ей не нужны — кибероптические импланты были полностью защищены от ультрафиолетового излучения и солнечного света, — но очки были такой же частью униформы Секретной службы, как черный пиджак и брюки.
Скайлер наклонилась, внимательно рассматривая Анну.
— Ваши глаза… Оптика фирмы «Каден», верно? Если не ошибаюсь, ваше агентство также требует имплантации некоторых киберсистем связи и увеличения физических возможностей?
Анна представления не имела, куда клонит сенатор.
— Да, мэм.
— И как вы к этому относитесь? — продолжала та. — У меня нет имплантов, и я не прошу своих сотрудников вживлять их. Как вам нравится то, что правительство ставит подобные условия, принимая вас на работу?
— Не все агенты Секретной службы подвергаются модификации, — произнесла Анна. — Это было бы дискриминацией.
Скайлер откинулась на спинку сиденья:
— Правда? Скажите, скольких оперативных агентов без имплантов вы знаете?
Анна нахмурилась:
— Я не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать, сенатор.
Но на самом деле она прекрасно понимала.
— Вы знаете, зачем я приехала, верно? — продолжала женщина. — Президент попросил меня председательствовать в сенатском подкомитете, объединенном с Национальным научным советом. Дело касается вовлечения Америки в научные разработки и производство технологий модификации человека. Именно из-за этого я стала мишенью некоторых преступных группировок.
Во время инструктажа им все это разъяснили. Скайлер занимала твердую пронаучную позицию по вопросу о контрабанде технологий; в Южной Калифорнии были проведены карательные операции против «жнецов», как пресса окрестила этот вид преступников. Это был современный эквивалент древних страшилок о людях, просыпавшихся утром в ванне со льдом без одной почки. Только сейчас жертвами становились злосчастные владельцы кибернетических имплантов для модификации; их убивали, устройства извлекали из тел. В США импланты стоили безумно дорого, и обычным людям они были не по карману; торговля так называемым вторичным кибероборудованием быстро становилась основным источником дохода триад и их соперников — сразу после торговли людьми и наркотиками. Родной штат Скайлер служил воротами в США для китайских контрабандистов из Пекина, Шанхая и Гонконга.
А что касается всего прочего… что ж, Анна смотрела передачи Си-эн-эн и «Пик уорлд вью», как и все остальные. Люди всегда искали причины для раздоров, и различие между «модифицированными» и «обычными» было аналогично разделению по расе, религии, полу…
Скайлер продолжала, и в голосе ее слышались менторские нотки:
— Моя работа заключается в том, чтобы определить, какую позицию следует занять Америке по отношению к модификации, и выяснить, принесет ли эта новая технология прибыль нашей экономике.
Машина замедлила ход — они приближались к мосту Буффало-Бридж.
— Вы хотите узнать мое мнение об этом, мэм? — спросила Анна.
Эти слова, казалось, позабавили сенатора.
— Нет, агент Келсо. Но дело в том, что человек, с которым я встречаюсь за ланчем, руководит компанией, наделившей вас этими прекрасными глазами. Гарретт Дански, исполнительный директор «Каден Глобал». Скажите, они хорошо поработали?
Анна подавила желание снова надеть темные очки.
— Мне кажется, да.
— И вы не чувствуете себя… хуже других после модификации?
Анна поджала губы:
— Я не похожа на бронированных девиц из шоу «Абсолютный модифицированный боец», если вы это имеете в виду. — Анна говорила бесстрастным тоном. Ее импланты были в основном нейтральными устройствами, не вторгавшимися в организм и не нарушавшими его естественные функции. — Я хорошо делаю свою работу. Импланты помогают мне делать ее еще лучше.
Скайлер, казалось, была довольна ответом; она отпила еще воды.
«Все нормально?» — раздался где-то в районе затылка Анны негромкий голос Райана.
Индикатор на краю поля зрения указывал, что он говорит по каналу, закрытому для остальных членов команды.