— Что творишь? — недовольно фыркнул он, насупив брови. — Не прикасайся ко мне! — выкрикнул он возмущенно.
— Лэй, я должен с тобой поговорить.
— О чем, интересно? Не помню, чтобы у тебя со мной были общие темы.
— Почему ты так злишься? Я еще ничего не сказал, — неестественная скромность начала испаряться.
— А мы будем ждать? Ведь мы оба знаем, что слова твои похуже любой пули в лоб!
Звериная сущность вышла наружу: не сдержавшись, Тони, ухватил паренька за шею и силой притянул.
Шесть лет избегания сыграли со здоровяком плохую шутку: некогда слабенький мальчишка подкачался и с легкостью освободился. Лэй ударил соперника в колено, а после, занеся локоть, вдарил по лицу.
Тони схватился за челюсть.
— Эй, вы что вытворяете! — Кай больше не мог оставаться в сторонке, его кузен показал себя еще большим глупцом, чем он представлял.
— Этот малявка вмазал мне!
— Малявка? — с ноткой истерики усмехнулся Лэй. — Я тебя выше на целую голову. И к тому же смог бы малявка навалять тебе?
— Да я тебе нос раскрошу!
— Прекрати, — процедил сквозь зубы Кай, отталкивая ладонью непослушного старшего брата. — Ты в норме? — обратился он к Лэю, тот одобрительно кивнул.
— Если этот псих еще раз приблизится ко мне, то о поставках можете забыть навсегда, так и передайте своим главным, — Лэй отдышался, собираясь унестись прочь. Он подошел к двери, но Кай поспешил захлопнуть ее перед его носом.
— Ты не можешь уехать.
— Кай, тебе что еще нужно? Ты же вроде был адекватным, — очевидное сравнение в этой фразе задело Тони, но он это не показал.
— Один короткий разговор — и после ты сможешь уехать, я заплачу за товар в двойном размере, — голосу Кобры хотелось верить, но только Лэй уже давно утратил эту способность. В свое время Зверь постарался создать из доброты безразличие и недоверие.
— Все беседы между нами должны быть ограничены так же, как и их тематики. Вы же знаете правила.
— Боюсь, я хочу попросить тебя их слегка нарушить, — его тембр показался тоскливым.
Лэй переглянулся с Каем и окатил презренно Тони.
— Чего у вас лица такие серьезные? — нахмурился Лэй, будто подозревая их в преступлении.
— Кое-что произошло, и, пока это не вылилось в глобальную проблему, я бы хотел попросить тебя об одолжении.
— Меня? Уверен, что адресом не ошибся? — не имея понятия, чего он от него захочет, Лэй приготовился к худшему.
— Мне необходим номер телефона Айка Галлагера.
Лэй не собирался дальше слушать.
— До свидания, надеюсь, никогда не свидимся. Потому что после таких гениальных идей вас нужно запереть в ближайшей психбольнице, если вы и вправду думали, что я соглашусь.
— Не строй драму, это просто номер телефона, — Тони угрюмо засопел.
— Не разговаривай со мной! Или ты уже соскучился по тумакам?! — он не мог сдержать оскорблений — нецензурная брань сама по себе рождалась при взгляде на старого друга.
Кулаки Тони намертво сжались. Если бы не Кай, он бы уже повалил худосочное тело на землю и не стал бы сдерживаться. Фантазия в красках расписала расправу над «длинноязыким» Лэем. Едва ли к финалу от него хоть что-то бы осталось.
— Это не просто прихоть, на то есть причины, — заверил Кай. — Хотя бы выслушай, а потом прими решение. Неважно, каким оно будет. Просто послушай.
Разговор не был похож на приятельский. Лэй выглядел как человек, держащий оборону от захватчиков. На то было основание. Тони не сводил с него глаз, даже не моргал. Еще немного — и он прожег бы в нем дыру. Но Лэя успешно спасал живой щит в виде Кая, который пытался подобрать правильные слова, дабы объяснить необходимость заветных цифр. Сейчас этот метод — единственный шанс найти пути к перемирию. Странно, что именно попытка разрушить все сможет стать спасением, только если они все будут достаточно отважными и чуточку наглыми.
— Моя мать держит связь с Алластером, но для нас это бесполезно. Прямая линия с главарем «шакалов» сработает похуже часовой бомбы. Поэтому нам нужен тот, кто хочет мира и видит будущее, а через него уже искать правильное решение.
— Ты же знаешь, даже если между вами начнется рознь, «лисы» не понесут ущерба, — дослушав Кая, Лэй четко видел цену происходящему. — У меня нет причин для риска, в отличие от вас.
— Тебе наплевать, что куча людей пострадают? И с чего ты взял, что под клеймом «лисицы» ты в безопасности? — вмешался Энтони. Ему бы следовало промолчать, дать возможность брату вести «светские беседы», только вот перебороть импульсивность, вырвавшуюся наружу, было трудоемким процессом.