— Маэль! Маэль! — казалось, пляши с бубном, он бы проигнорировал меня. Я нарочно ткнула его пальцем.
— Эй! Что ты делаешь? — он возмутился, дернув плечом, но быстро потерял какой-либо интерес.
— Мы в пути целых сорок минут, кажется, должны уже быть на месте. Ты не пропустил поворот?
— Ты меня совсем за дурака держишь? Я знаю, куда мы едем, — уверил он меня, нервно закусив верхнюю губу.
Еще минут десять дороги, и я действительно готова была согласиться с его вопросом. Только вид у него слишком знающий о том, куда мы держим путь.
— Куда ты везешь меня?
Молчание.
— Маэль! — более требовательно вскрикнула я.
— Сиди смирно! — его стеклянные глаза смотрели вперед.
— Смирно? Так, останови машину! Останови, пока по-хорошему прошу!
По-видимому, мальчик не знал, что я умею быть настырной. Мои пальцы крепко сжали руль, пытаясь вырулить к краю, водитель запротестовал, колеса завихляло из стороны в сторону.
— Разобьемся же! Отвали!
— Тогда жми на тормоз, — я остервенело продолжала биться.
Машину немного занесло, резина засвистела, очертив асфальт черными полосами. Педаль тормоза достигла пола, нас тряхануло с грохотом, прибив к обочине.
— А теперь объясняй! Решил меня похитить?
— Какой ветер гуляет в твоей голове? Не устраивай цирк! — Маэль потянулся к ключу. Мне было совсем невесело смотреть на то, как он пытается что-то утаить. Поэтому шанса взять контроль в его руки я не дала. Шлепнула по тыльной стороне ладоней и захватила ключи.
— Звони Каю, — настаивала я. Клянусь, если бы у меня сейчас в руках была пушка, я бы приставила ее к виску этого парня, чтобы получить нужный отклик. — Обсудим с ним, куда ты меня тащишь, и вообще должен ли был!
— Не могу, — упрямился он.
— Хочешь сказать, у тебя нет телефона или дозвониться невозможно? Тогда всегда есть Тони или любой другой!
— Не в этом дело. Это Кай попросил меня увезти тебя подальше.
— Что это значит? — все мои вопросы как о стенку горох. — Маэль! Не смей молчать!
— Он попросил позаботиться, вывезти как можно дальше от «гнезда».
Маэль не осмеливался взглянуть в мою сторону. Складывалось впечатление, что он забыл, как дышать, и все же через усилия продолжил говорить:
— Кай сказал не ждать и не искать его — он сам сделает это, когда придет время. А также напомнить, что ты пообещала не лезть.
— Почему именно сейчас? — мой голос задрожал.
— «Шакалы» совсем близко…
— Ты шутишь? Как ты мог пойти на такое? Согласиться! Кинуть его там! — сокрушалась я. — Ты понимаешь, насколько это опасно?
— Понимаю, — сорвался голос. — Куда больше тебя! До малейшей детали, до самого ужасного развития событий, я все понимаю.
— Разворачивайся, — требовательно выдала я.
Лицо Маэля говорило о многом, ему необязательно открывать рот, чтобы описать внутреннее состояние. Его искры потухли от страха, опасности и внезапно свалившейся ответственности.
— Ви, — он тщетно скребет часть моего имени, скорбно уставившись на капот.
— Разворачивайся, твою мать!
— Не могу! Я дал слово!
— Маэль, мы не можем оставить его там! — не унимаюсь в попытках достучаться.
— Мы должны!
— Ты сам себя слышишь? Должны поставить его жизнь под угрозу? Должны пожертвовать? Должны пить дайкири в безопасном месте и радоваться тому, что нашим трусливым душонкам ничего не угрожает?
Мне не пришлось продолжать свою тираду. Через силу, гнев, явное сопротивление он послушался. Не знаю, что творилось в его мыслях и какая дьяволица подтолкнула его вернуться, но я готова была целовать ей пятки.
— И вот мы снова будем обвинять друг друга и тыкать пальцем? — обнажив клыки, выговорил Айк.
«Шакалы» явились через парадный вход с присущей им нахальностью. Черные тачки с тонированными окнами надвигались стройной полосой. Дорога вибрировала. Автомобильный кортеж остановился подле встречающей их немногочисленной толпы «кобр».
Покинув машину, Галлагер подвел свою братию ближе. Окруженный несколькими десятками головорезов, он явно ощущал свое превосходство, отчего не особо торопился доставать оружие и кидаться с расправой без разбора. Они встали на въезде, обвитые облаком поднятой пыли. Шаг за шагом эти люди приближались, выныривали из авто, прибывая на глазах. Казалось, даже рисованные шакалы на тату свирепели и дьявольски пускали слюни.
Численность противника не пугала Кая, его ум оставался холоден, хотя мышца на ноге нервно подрагивала, во всяком случае совладать со своим телом и эмоциями удалось. Ответственность за жизни каждого, кто жил с ним бок о бок многие годы, как слабила его, так и одновременно прибавляла сил. Сжав крепко кулаки, он нарочито посмотрел на противника, сделав первый шаг навстречу. Позади стоящие «змеи» последовали за ним, но Кай поднял руку, показав тем самым, чтобы они попридержали коней. Тони пришлось осечь повторно — он был единственным, кто ослушался.