Но вернется он только в пятницу, а к тому моменту я раздобуду деньги или принесу кровь. Пусть Андрей строит святую невинность, но, почувствовав ее запах, он не устоит. Никто из них не сможет.
Кровь для вампиров – наркотик, попробуешь раз, и это навсегда. А то, что Андрей пробовал, я не сомневалась.
Я твердо сняла с пальца единственный подарок Эмиля.
– Это не насовсем, – предупредила я, отдавая кольцо.
Он снова усмехнулся – одной стороной рта, и я заметила правый клык. Вот в чем странность: Андрей улыбался одной стороной лица. Возле правого глаза появились морщинки, и я подумала, что он старше, чем кажется.
Андрей положил кольцо на стол и накрыл ладонью.
– Давай, спрашивай. Что тебя интересует?
– Охотник Лазарь. Он был у тебя три года назад. Я хочу знать, не заходил ли он снова на днях?
– Заходил. Вчера.
– Чего хотел?
Вампир пожал плечами.
– Задавал вопросы о тебе: как ты живешь, чем занимаешься, где бываешь. Я рассказал пару сплетен, и он отстал.
– Адрес ты ему дал?
– Твой? Я его не знаю.
– Он говорил, зачем приехал? – я начала выходить из себя. – С кем был, один или собрал группу?
– Ко мне приходят получить информацию, Кармен, – усмехнулся он. – Поэтому сами делятся ею неохотно. Своих целей он не называл. И с кем был, не сказал тоже.
– И чем же он с тобой рассчитался? Не надо вешать лапшу на уши, я Лазаря прекрасно знаю, откуда у него деньги? Сколько вытряс? Сотню? Две?
– Деньги у него были, – спокойно сказал Андрей. – Он заплатил хорошо.
Я похолодела: значит, Лазарь принял заказ. И судя по поведению – слежке, сбору информации, этот «заказ» – я.
– Что ты ему рассказал? Конкретно?
Он глубоко вздохнул, закатывая глаза к потолку.
– Пересказал вампирские сплетни о тебе и твоем муже. Что он любит тебя без памяти. Что ты его недостойна. Что он оказался заложником своих чувств к человеку.
– Это неправда, – вырвалось у меня. – Ложь от первого до последнего слова!
– Я знаю, – ровно ответил Андрей.
Я сглотнула, пытаясь справиться с собой. Подумать только! Но Лазарь, ставший свидетелем той грязной истории, вряд ли купился на эту кучу вранья.
Стало так обидно, будто меня оболгали.
Да так оно и было.
Эмиль умеет морочить головы, уверена, эти слухи расползлись не без его участия. Вот так. У него несчастная личная жизнь, а как мне живется за ширмой благополучия, никому не интересно.
– Не переживай, – посоветовал Андрей. – Знала бы ты, что говорят обо мне…
Надо было молчать и улыбаться, но, когда мужа нет рядом, я, по его словам, «распускаюсь» и веду себя так, как хочется мне. Раньше я старательно поддерживала легенду о счастливой жизни, но перед Андреем не сдержалась.
Да и какой в этом смысл? Он уже знает, что я охотница.
– Андрей, – вздохнула я. – Я хорошо тебе заплачу, если ты кое-что сделаешь для меня.
Он с интересом поднял бровь.
– Постарайся узнать, зачем Лазарь вернулся, чего хочет. И еще… никому не говори, что я охотница, ладно?
Я думала, вампир начнет торговаться, но он сказал:
– Дай свой номер телефона.
Я записала.
– Только умоляю, звони строго с девяти до пяти и только в будние дни.
– Семейное счастье дало трещину? – серьезно спросил он.
– Не было никакого счастья. Я… Он…, – я запуталась, что хочу сказать и нахмурилась.
– Не старайся, Кармен. Я все понял, – Андрей подмигнул. – Я тебе позвоню.
На обратном пути застал ледяной дождь. Зябко передернув плечами, я подняла воротник, но чем ближе к дому, тем медленней я шла, несмотря на холод. Холод и дождь разогнали прохожих, а мне нравятся пустые улицы.
На Ворошиловском проспекте я вообще перешла на прогулочный шаг, рассматривая отражения неоновых огней на мокром асфальте. Домой не хотелось.
Я впервые была на улице ночью одна за последние три года. Можно вот так брести, ни о чем не думая, не беспокоиться о том, что скажет Эмиль и что будет дальше.
Ночной город давал чувство свободы – сладкое, но недоступное.
Я остановилась на перекрестке. Дальше идти некуда: либо стоять под дождем, либо направо – домой. Я свернула под арку.
Дома было темно и пусто. Проглотив на место истошно стучащее сердце, я захлопнула дверь и расстегнула плащ. Эмиля здесь нет, зря боялась. Нерационально, но, когда вы три года живете в постоянном страхе, в голове остается мало рационального.
Включив на кухне свет, я заварила чай и села за стол.
Я так и не выяснила, что против меня имеют охотники.