– Знаешь, что это за кольцо?
Он опустил глаза и провел пальцем по серебряному ободку. На мгновение я похолодела – сейчас он поймет, что это подделка. Но Эмиль поднял взгляд, и в нем ничего не изменилось – он не догадался.
Я почувствовала, как холодная рука, стиснувшая грудь, потихоньку разжимается.
Мне не хотелось играть, и я честно ответила:
– Это подарок ценному человеку.
– Кто тебе сказал? – прищурился он.
– Догадалась…
– Не ври! – гаркнул он. – Кто тебе сказал?
Я облизнула губы, лихорадочно придумывая, как выпутаться, и солгала:
– Рената.
Он успокоился. Вряд ли бы он был так спокоен, если бы узнал правду.
– Так чего ты от меня хочешь? Чтобы я помогла? Пошла с тобой к мэру?
– Ты мне поможешь, – уверенно сказал Эмиль. – Но я сам все решу.
– Ты же не пойдешь к нему один? – тихо спросила я. – Да? Ты не думаешь справиться в одиночку?
– До сих пор справлялся.
– Развяжи меня! – заорала я. – Дай мне уйти, черт побери! Я не хочу, чтобы меня убили вместе с тобой!
Он зажал мне рот и подождал, пока я успокоюсь.
– Если я хочу, чтобы меня слушались, я должен сделать это сам. Один. Меня должны бояться.
– Брось эту идею, – попросила я. – На что ты рассчитываешь, придешь к нему – и что? Можно меня в это не впутывать?
– Ничего с тобой не станет.
– Эмиль!
– Да?
– Если я… ну сделаю то, что ты хочешь… Ты меня отпустишь? – осторожно спросила я. – Это не опасно?
Я надеялась постоять на шухере или вроде того.
– Не опасно, – покачал он головой.
– Когда ты пойдешь к мэру?
– Сегодня.
– Так, – я вздохнула. – Хорошо. Какой у тебя план?
Я почти смирилась, но Эмиль все испортил:
– Никакой. Ты со мной не идешь.
– Тогда что я должна делать? – я настороженно уставилась на него, а он вдруг рассмеялся и покачал головой.
Эмиль протянул ладонь – ту, что без пальца, и нежно провел по моим волосам, убирая их с лица.
– Какая ты тупая…
Слова звучали не оскорбительно – ласково, как иногда обращаются к ребенку, но это только сильней испугало. Обычно Эмиль совсем не нежен. Он наклонился поцеловать меня, и я отвернулась, убирая лицо – даже из страха не хочу это терпеть.
Он уткнулся мне в шею и чуть прикусил кожу. Я отгородилась плечом, думая, что он разозлится, но Эмиль только выдохнул.
– Как ты думаешь, зачем я подарил тебе кольцо?
– Зачем? – мне показалось, что вопрос риторический, но ошиблась – его правда интересовал мой ответ.
– Подумай. Не разочаровывай меня.
Я нахмурила лоб, делая вид, что размышляю, и напрягла руки. Мне не нравилось, к чему идет дело – Эмиль явно мной увлекся.
Путы поддались – чуть-чуть, но я сразу воспрянула духом.
– Намекал на что-то окружающим меня вампирам? – предположила я.
– На что?
– Понятия не имею, – отрезала я. Игра в вопрос-ответ порядком мне надоела.
– Мэр запретил продавать мне кровь еще три года назад. Ты знаешь?
– Ты не говорил, – осторожно заметила я, хотя догадывалась. Я столько времени прожила с ним, но он вел себя, как человек. Мэр крепко держал его в узде.
– Я вампир, – сказал Эмиль. – И сегодня иду убивать вампира. Я же не могу пойти голодным, милая. Ты что, не знаешь, зачем вампиры пьют кровь?
Он усмехнулся, словно увидел перед собой что-то в высшей степени забавное, но, к сожалению, это была я.
– Что ты сказал? – похолодела я. Вдоль позвоночника пробежали мурашки, волосы на затылке зашевелились.
– А чего ты хотела? Мне нужна еда, а он позаботился, чтобы я ее не нашел. Я ведь не мог похитить человека с улицы, его будут искать. Кровь мне нужна свежая, Яна. Поэтому мне нужен человек, который будет рядом сколько потребуется и о котором никто не вспомнит. Но ты не бойся… Все будет в порядке. У тебя в этой истории самая важная роль.
На мгновение я застыла, как кролик перед удавом, раздавленная нарисованной перспективой. Дыхание перехватило, в кончиках пальцев появилось покалывание.
Ага, важная роль – жратвы!
Одним рывком я скатилась на пол, выставив локти, чтобы не упасть ничком. Подточенная веревка лопнула, обжигая кожу. Она еще висела на мне, съехав по предплечью к локтю, но больше не сковывала.
Я вскочила и бросилась к пистолету, лежащему под стеной. Тело забыло про усталость, боль и затекшие конечности. Адреналин, наверное. Угроза быть съеденной пугала больше всех проблем текущей недели.
Эмиль не успел среагировать и удивленно смотрел на меня – не ожидал такой прыти. Я схватила пистолет и распрямилась.