– Эй, – продолжала кричать женщина. – Здесь кто-нибудь есть? Я только что вас слышала! Отзовитесь, пожалуйста!
Я стояла и не знала, что предпринять. Крикнуть в ответ? Убраться отсюда? Я тряслась в коридоре, а в это время нервная взволнованная женщина просила меня отозваться.
Если продолжит орать, она меня выдаст.
Мысль прибавила резвости, и я торопливо пошла вперед, открыла рот – хотела что-нибудь крикнуть, чтобы она заткнулась и не привлекала внимание, но не решилась на полную силу голоса.
– Тише, – шепнула я.
Коридор исказил просьбу в шипение – «тиш-ше».
– Тихо. Тихо! – я испуганно повысила голос.
Свернув за угол, я услышала ответ совсем неподалеку.
– Вы меня слышите? Слышите?! Помогите! – на грани истерики просила женщина.
– Да, не шумите, – я шла вперед, оглядываясь, и пыталась определить, откуда идет звук.
– Я здесь, – донеслось справа.
Я резко затормозила и ощупала стену – такую же кладку, как и везде.
– Где? – я с недоумением разглядывала камень.
Не в стене же, правда? О самом худшем думать не хотелось.
– Тут наверху окно. Меня похитили! Пожалуйста, сообщите… или нет, выпустите меня! Здесь дверь, с другой стороны.
– Не орите, умоляю.
Я подошла вплотную к стене и подняла голову – там действительно угадывалось небольшое зарешеченное окно. К нему прижималось чем-то выпачканное женское лицо. Я протянула руку, но дотянулась только до нижнего края окна и то кончиками пальцев.
– Вы на чем-то стоите?
– Да, – она шмыгнула носом. – На ведре.
– Вот так и стойте. И не орите, я вас прошу. Я вам помочь не могу, зато вы можете – не привлекайте ко мне внимание. Меня здесь не было, ясно?
– Нет, нет! Выпустите меня!
– Как? Я отбойный молоток не прихватила! – разозлилась я.
Лицо сложилось в плаксивую гримасу, женщина захныкала:
– Не бросайте меня, пожалуйста…
– Прекратите горланить, – я уже жалела, что отозвалась. Хотя она орала бы в любом случае. – Кто вы такая? Почему сидите в подвале?
– Меня похитили сегодня утром из офиса, – захныкало чумазое создание. – Я работаю в «Парусе». Меня зовут Анна Львовна…
– Кто?! – зашипела я. – Анна Львовна!
Всхлипы притихли, и я услышала деловитый голос:
– Минутку, – лицо исчезло, грохнуло пустое ведро, через несколько секунд в проеме снова появилась женщина.
Загораясь, затрещала спичка, и я прикрыла глаза. Переждав красные блики, вспыхнувшие перед глазами, я открыла их вновь и увидела в окошке горящий огарок свечи и потрясенное лицо Аннушки, любовницы Эмиля.
– Яна Сергеевна! – удивленно опознала она меня.
– Анна Львовна, – в тон ответила я. – Какого хрена вы здесь делаете?
– Боже! Так это не происки конкурентов? Не ОБЭП? Я не могу поверить, что вы в этом замешаны…
– Нет, это все из-за Эмиля! – разозлилась я.
– Так он нашелся? – неподдельно обрадовалась она.
Я не хотела тратить время, мило болтая с любовницей моего мужа. Но один вопрос я задала.
– Как ты здесь оказалась?
– Утром какие-то люди разгромили офис. Перевернули все вверх дном, искали Эмиля, меня затащили в машину и привезли сюда, – Анна снова расхныкалась. – Я голову ломаю, что им надо – посадили в этот каземат, ни ответа, ни привета. Где мы находимся? Кто все это устроил? Зачем?
– Лучше тебе не знать, – чистосердечно призналась я.
– Где Эмиль?
– Понятия не имею. И что происходит – не знаю, не спрашивай. Лучше скажи, у тебя еще свечи есть?
– Есть, – обиженно шмыгнула она носом. – А ты что здесь делаешь?
– Решаю проблемы! – шепотом огрызнулась я. – У меня нет времени, дай мне одну свечку.
– Спички у тебя есть?
– Нет.
– А у меня только один коробок! – злорадно сказала она.
– И его тоже отдай. Мне нужнее. Тебе сидеть и ждать пока спасут, а мне ходить и спасать.
Анна задумалась, спички, и половинка свечи полетели вниз. Я умудрилась поймать и то и другое.
– Кто-нибудь из нас – я или Эмиль, за тобой придет. Ты меня не видела. Сиди тихо и не ори. Если на тебя не обращают внимания, это уже отлично.
– Ладно, – тихо ответила она.
Я посмотрела на лицо, прижатое к решетке, пальцы обвившие прутья и не нашла слов утешения. Оттолкнувшись от стены, я пошла дальше.
За следующим поворотом я зажгла свечу и присев на корточки, развернула клочок из записной книжки Виолетты. Пока я шла правильно, тем более дорога одна, но скоро коридор раздвоится. Мне направо.