– Я бросила все ради вас, приехала и очень беспокоилась, Скотт. И даже если ты сейчас будешь все отвергать, я все равно буду стоять тут. – Я нагло заглянула ему в глаза и в них проскочила искра боли. Мне захотелось дотронуться до него. Обнять и сказать, что я не брошу их, даже, если и говорю, что ненавижу - я люблю еще сильней. Моя странная логика никогда не будет нормальной.
– И даже если я не с вами, я всегда буду переживать за вас, - шепчу я.
Скотт хватаеться своими руками за волосы и разворачивается ко мне спиной. Массивные плечи напрягаться, спина выпрямляется, он начинает рычать и меня это пугает. Раньше, Скотт никогда себя так не вел.
– Ты не понимаешь! – Кричит он и в ярости поворачивается ко мне. – Ты не понимаешь? – Это уже звучит как вопрос и я от неожиданности икаю. Да, я не понимаю, что происходит и почему он как в зад удаленный Орет на меня.
– Тебя пытаются защитить от них, чтобы ты была жива и здорова, а ты летишь сюда при первой же возможности. Тогда зачем вся эта показуха? Все эти слова, что ты ничего не хочешь, тебе надоело!? Где твоя подруга, которая могла тебя вразумить!?
– Если ты решил узнать, где Розали, мог бы спокойно спросить, - бубню я себе обиженно под нос и беру рюкзак, чтобы выйти из помещения.
– Стой! - Рука Скотта ложиться мне на плечо. Я чувствую тяжесть его руки и длину его пальцев. Его ладонь как две моих. – Все верно, ты была права, ты все еще с нами. Но с нами тебе опасно… Они оба чокнутые, оба ненавидят тебя.
– Киллиан и Шира-то? - Смеюсь я.
– Сама прекрасно знаешь.
– Он потерял отца, а я родителЕЙ. Она потеряла парня и он ударил ее, а я получила множество шрамов за все эти два месяца, и множество унижений. Они ненавидят меня?
– Раз так, почему ты все еще с нами? – Тон Скотта напоминал мне чем-то тон Розали, когда она пыталась быть ласковой со мной и в одночасье злилась на весь мир.
– Наверное, потому что, впервые после смерти родителей, я почувствовала себя живой. Хоть и обязанной чему-то, но живой.
– Тебе наверное много стоило сказать это сейчас, - говорит он и я оборачиваюсь.
– Наверное, - киваю я, делая два шага назад. Я почувствовала как упираюсь в чью-то живую грудь и резко вдыхаю. Я узнала этот запах. От него уже исходил холод. Мне захотелось закричать, биться в истерике, умолять прекратить все это, но лишь нервно вздыхаю. Я узнала этот голос. Что теперь со мной сделают? Я же обещала вернуться. Я же обещала прийти.
– Вы предали меня, - шепчу я в последний миг, перед тем, как обернуться к нему лицом. – Я думала, вы для меня больше, чем жизнь, а вы предали меня, - по моим щекам стекают слезы и я поворачиваюсь к Киллиану. Я вижу его изумрудные глаза, в которых плещется черти.
– Ну привет, куколка.
Предатели предают прежде всего себя самих.
©Птуларх
Глава 30 "Моя радость"
Его изумрудные глаза были направлены на меня, а мое сердце предательски сжалось, как иногда несправедливо поступают друзья. Хотя, были ли мы со Скоттом друзьями? Кажется нет. Видимо, он не считал меня другом, тогда, почему в его глазах боль. Одна лишь боль считалась в его глазах. Что это с ним? Или он жалеет меня, или себя? Что произошло между двумя лучшими друзьями? Зачем он пошел на этот поступок?
- Я не пряталась от тебя, - я поднимаю голову выше, я показываю, что не боюсь его. Ни капли страха, зверь только этого и ждет. – Это ты бегал за мной по всему городу, - он глубоко вдыхает мой запах. Мы стояли так близко, что я могла слышать, как он дышит. А дышал он тяжело, будто, ему трудно сдержаться от чего-то.
- Я всегда знал где ты, - рычит он.
- Следил за мной, Дуглас? – Я щурю глаза. Во мне страх уже кричит бежать, но другое чувство затуманивает его кличи.
- Кому ты нужна в этом городе, Мэлоро? Своей сестре? А что если, ее отнимут у тебя, что ты сделаешь?
В моей голове включилось чувство сохранения самого дорогого и я не обдумав решения, кидаюсь на него и успеваю попасть ему кулаком по челюсти, прежде чем падаю на пол, перекатываюсь и быстро встаю. Его глаза горят яростью и возбужденностью.
- Если я узнаю, что кто-то хочет забрать ее у меня, я сделаю все, чтобы этот человеку страдал, Киллиан, - в ответ рычу я и трясу рукой. Он проводит рукой по губе и сплевывает кровь. Я поплатилась. Но это еще не все. Это только начало, я знала это. Это начало конца.
Киллиан начал ко мне в движение и его вовремя останавливает Скотт. Рука друга держит Дугласа за плечо.
- Киллиан, одумайся, ты первый начал это все, - в его голосе проскочила нотка раздражения. Он считал друга виновным и это злило его. Прежде, я думаю, у них не было разногласий.
- Ты думаешь, твои слова остановят меня? Я задушу ее прямо сейчас. Я придушу эту тварь.
Киллиан вырывается и с пол оборота ударяет меня кулаком по животу, я отскакиваю к стенке и хватаюсь за больное место. Ребра, живот начинают ныть. Ну уж нет. Сегодня, просто так я не сдамся. Я больше не та Мэлоро, что они увидели. Я способна на большее, чем эта безрассудная драка.
- Это все? – Кричу я и хватаю стул. Я бью его об стенку и от него отламываются ножки. – Ну тогда давай поговорим, - рычу я и бегу к нему. Первая ножка летит ему в грудь и я не попадаю. Она летит мимо. Я промазала. Когда он схватил меня за горло и ударил по лицу, я втыкаю эту ножку ему в грудь и он с криком отходит от меня. В помещении я уже не вижу Скотта. Где же он?
Ножка не сильно вошла в его кожу, он ловко вытаскивает ее и выкидывает в бок.
- Поговорим, с твоей сестрой, на твоих похоронах, - он достает из кармана пистолет. Я замираю. На его лице играет дьявольская улыбка. Живот сводит. – Я обещаю, - он заряжает его. – Я успокою ее, а когда она подрастет до твоих лет. Лет так через двенадцать, я успокою ее в своей постели, сначала медленно, а потом быстро. – Дуло пистолета смотрит прямо мне в лоб. Мы стоим в десяти метрах друг от друга. Я и он. Я и тот, кого я считала в глубине души прекрасным человеком.
- Если я умру и она будет в безопасности, - говорю я. Мой голос дрожит, хочется закричать от боли. Закричать и больше ничего не говорить. – Я буду только счастлива. Она будет умнее меня, светлее, красивее и прекраснее. Она будет самой лучшей, а я увижу отца и мать. Мы будем с ней всегда, а ты будешь один, - я не замечаю, как по моему подбородку и щекам катятся слезы. – Стреляй, - снова говорю я, уже не выдерживая, я кричу ему. – Стреляй!
Он улыбается. Его оскал был настолько острым, что я не узнавала того Киллиана. Это не тот человек, которого я увидела когда-то на лестничной площадке.
- Я не буду убивать тебя, - он убирает пистолет. Но мне не нравиться его довольная рожа. Мое сердце кричало, что-то было не так. Почему мне так казалось?
- Что ты сделал? – рявкаю я в его сторону.
- Пока ты тут благородствуешь, - он поворачивается ко мне спиной. – Мои люди уже давным-давно забрали из рук моей мамаши твою дорогущую сестренку, - говорит он. Мое сердце сжалось и я не могла стоять на ногах. Злость. Ненависть. Все чувства смешались в одно. Я хотела прибить его. Впервые в жизни я хочу его смерти сильнее всех остальных.
- Да, Мэлоро. – он снова оборачивается ко мне. – Все это время, моя родная мать плясала вокруг тебя, как в задницу ужаленная, не замечая у себя под носом, что я живу по соседству. Или она не хотела?
- Я ничего не знала, - шепчу я. Мои руки начались трястись. – Она любит тебя, за что ты так…
- О, я не причиню вреда не ей, ни моей любимой Кристине, я забрал только то, что дорого тебе, как сделали твои родители, как твои чертовы родители! – Я вздрагиваю. Из его уст это звучит больно. Это отдается болью по всему телу.