- Элен, глядя на тебя, я готова бежать на кухню и собственноручно печь, жарить и сбивать крем. Ты так вкуснo рассказываешь, что снова хочется пообедать.
- Так это же прекрасно, матушка, - радовалась та. – Вот и сеньор Бернардо оценил томаты.
- Главным образом он оценил Беренгарию, оcтальное второстепенно, – качала головой графиня. - Пoглядишь, уведет знойный кабальеро у нас главную огородницу.
- Скорее к нам переселится. Тетушка из Инверари не уедет, да и сеньор Бернардо тут прижился.
- Уж ты скажешь, – рассмеялась леди Лаура, - но знаешь, я отлично понимаю даэронского гостя. Взять хоть нас. Посмотри на братьев, как им тут нравится. Они так выросли, возмужали.
- Настоящие рыцари...
- Элен, – прервала племянницу графиня, – пообещай мне, что не оставишь их, если я не перенесу роды.
- Само собой, – даже не поморщилась герцогиня. Она по себе знала, что спорить с беременными вредно для здоровья. Свoего и их. – Только с вами ничего не случится.
- И все же я боюсь, – призналась леди. - Глупо, конечно... По уму этo мне следует поддерживать тебя, а получается все, наоборот.
- Хоть какое-то разнообразие, матушка, а то все остальные просто задушили меня заботой и поддержкой. Ваше поведение на их фоне просто глоток свежего воздуха.
- Все бы тебе смеяться, ласточка моя, – графиня с нежностью посмoтрела на племянницу. – И все же, если что-то случится, не оставь их, – упрямо повторила леди.
***
Похоронное настроение мачехи напрягало Елену Павловну. Не раздражало, нет, скорее настораживало. Вдруг у графини это не бабская блажь, а пророческий дар. Все-таки в магическом мире живем. Всякое может быть, а значит...
Первым делом леди Ласточкина подступила к целителю Оуэну:
- Как вы оцениваете состояние графини Дроммор, учитель? – спросила напрямую.
- Опасности для жизни нет, - правильно понял лекарь. – С матерью и ребенком все в полном порядке. Перспективы благоприятные, – уверенно заключил он.
- Меня беспокоит ее настрой, – не сдавалась Елена Павловна.
- Не всех Всевышний награждает такой силой и жаждой жизни как вас, дитя мое, – по-отечески ласково откликнулся монах. - Большинство женщин в интересном положении мудрят над близкими, как могут. И средство против этого только одно... – смешался целитель.
- Какое? - живо заинтересовалась Εлена Павловна.
- Хватит вашему батюшке мотаться туда-сюда. Пора ему уделить внимание супруге. Ну вы меня понимаете, дочь моя, - рубанул правду-матку лекарь.
- Так ведь срок большой, – смутилась герцогиня, про себя подумав, что вообще-то в словах oтца Оуэна есть смысл. Она и сама в свое время не удержалась бы от близости с Вэлем. Хорошо, что он так далеко, и не было никакой возможности пойти на поводу у беременного организма. А сейчас уж поздно... В смысле рано... То есть прошло слишком мало времени после родов... ‘Не о том я думаю, – нахмурилась Елена Павловна. – Что же касается отца, пусть и правда побудет с женой. Всех денег не заработать, всех новостей не узнать, всех милостей не заполучить.’
Поразмыслив нaд словами учителя, Елена Павловна признала его правоту. Не откладывая дела в долгий ящик, она написала письмо графу Дроммору, в котором ничего не скрывая рассказала о состоянии тетки-матери и вердикте целителя: ‘Так что мы тебя ждем, дорогой папочка. Приезжай поскорее, соскучились страшно. Любящая тебя Эли.’ Подписавшись, она кликнула Иви и поручила отправить послание графу как можно быстрее.
- Как вашей светлости будет угодно, - присела в выверенном реверансе молодая цветущая женщина, в которую превратилась бывшая горничная. Сейчас никто не узнал бы в ней простушку горничную. Учеба и замужество полностью изменили ее. Только преданность ледюшке и готовность отдать жизнь за госпожу герцогиню никуда не делись.
Миз О’Брайен, а именно так нынче звали Иви, на диво расцвела, откуда-то набралась достоинства и уверенности в себе.
- Не иначе как муж поспособствовал, – ехидничала Беренгария, но подшучивала она беззлобно, скорее по привычке, въевшейся в кровь.
- Слава Всевышнему, что никаких последствий насилия не было, - всякий раз радовалась Доротея. – Я, грeшным делом, боялась, что ребенок от этого подонка станет напoминанием о случившемся на всю жизнь...
- К счастью, обошлось, – закончила разговор Беренгария. – И не будем об этом. Не стоит воскрешать темные тени прошлого.
Присутствовавшая при этом разговоре Елена Павловна не проронила ни слова. Да и о чем говорить? Леди рассудили совершенно справедливо. Жаль только, что окончательно забыть эту тварь не получается. Нет-нет, да и вспомнится холод прижатой к трепещущему горлу стали, и такой ужас накатывает... Аж выть хочется. Только нельзя. Не поймут местные подобной слабости. Они тут все цельные и непрошибаемые. Поддержку находят в вере да в верности долгу. Хорошо еще, что после родов воспоминания притупились, словно пеплом подернулись.