- Роди сначала!
- Не мотайте нервы, рожу!
Не выдержав этого безумного диалога, Елена Павловна вскочила на ноги. Ну как вскочила. Попробовала. Крепко спящий мутант моментально проснулcя, ухватил, притянул к твердому горячему как печка телу.
- Ты куда? - спросил хрипло.
- Пить хочу, - думала соврать, но сказала чистую правду она. Оказалось, что горло пересохло.
- И мне, - попросил он.
- Вина или ягодного отвара? - Елена Павловна подошла к маленькому столику, на котором стояли напитки.
- На твой вкус, – откликнулся Арвэль.
- Тогда ягодного отвара, - решила она, наполняя кубки.
- Я был в этом уверен, – приподнялся в подушках он. - Ты вообще избегаешь хмельного. Почему?
- Оно туманит разум...
- А тебе нужен постоянный контроль над ситуацией? – понимающе хмыкнул герцог. - Словно ты мужчина и воин.
- Много ты видел мужчин, которые отказывались он вина в пользу сока? - засмеялась Елена Павловна. – Враль синеглазый.
- Скажи так еще раз, – попросил Арвэль.
- Враль, - c готовностью повторила она.
- Не то, - поморщился он.
- Синеглазый, - забрав пустой кубок из рук мужа, склонилась к самому его лицу Елена Павловна. - Мой синеглазый герцог. Погибель моя.
На ум снова пришла Песнь Песней, и она выдохнула прямо в приоткрытые губы:
- Милый мой лучше десяти тысяч других, голова его – чистое золото, волосы его волнистые, черные, как ворон. Уста его – сладость, и весь он – желание.
- Что ты делаешь со мной? - привлекая к себе жену, спросил Вэль.
- Я просто... - она едва успела прикусить себе язык. Не хватало только в любви признаться. - Я замерзла. Согрей меня.
***
Их счастье длилось месяц с небольшим, а потом пришло письмо.
- От матери, – нахмурился Вэль. - Странно. Что ей понадобилось?
А Εлена Павловна уже знала, чувствовала - это конец.
- Уедет! - обливалось кровью сердце. - Оставит меня одну. Почему, так скоро?! Не хочу-у-у!!!
Но это внутри... Вслух она спросила с улыбкой:
- Какие вести? Что пишет ее величество?
- Матушке нездоровится, - не сразу ответил Арвэль.
- Что-то серьезное? - "встревожилась" Εлена Павловна.
- Боюсь, что да, - уронил герцог.
- Ты должен быть рядом с ней, - через силу разжимая губы, сказала она. Чувствовала, как слова до крови царапают гортань, но упрямо говорила...
- Да, - опустил глаза Вэль, - мне нужно ехать. Ты же понимаешь?
- Само собой, – согласилась Елена Павловна. – Я сейчас же распоряжусь...
- Погоди, – остановил жену Арвэль. – Мы отправимся завтра.
- Мы? - непонимающе вскинулась она. – Я даже не представлена ее величеству...
- Я имел в виду свиту, – смутился герцог.
Растерялся без дураков! Елена Павловна даже возмутиться не смогла. Надо же, милота какая. Сидит, синими глазами хлопает и не лукавит главное. Сволочь. И ведь уедет. И останется там. С мамой... и Энн. С делами и заботами, которые закружат и не отпустят. "Он мой. Пусть останется, " - снова заныло в груди. И так больно, аж в глазах потемнело, а улыбка в оскал превратилась.
- Ты заберешь из замка свору объедающих меня бездельников? Замечательная новость. В таком случае прихвати и моих дам.
- Не понял? - ошарашенно глянул Вэль. Не такого прощания он ожидал от нежной Элен. Где слезы, упреки? Где тоска и печаль? Ей что? Ей все равно?
- Для некоторых дам будет лучше покинуть Инверари, – внесла ясность герцогиня. - Они тут не прижились, может быть, при дворе твоей матушки или ее невесток найдутся местечки для них?
- Ты хлопочешь за неблагодарных лентяек, Элен? – вопросительно выгнул бровь Арвэль. - Не лучше ли отправить их по домам?
- Давай, дадим им шанс, - предложила Елена Павловна. - И мне тоже.
- Тебе?
- Конечно. С их отъездом появится возможность приблизить тех, кто сможет стать моей опорой. В конце концов я остаюсь совсем одна, - чуть надавила леди. Осторожно. Чтобы не пережать.
- Будь, по-твоему, - сдался коннетабль Бригии.
- Спасибо, – поблагодарила его супруга. Поднявшись на цыпочки, она нежно коснулась губами сурово сомкнутых мужских губ. – А теперь пошли.
- Куда? – удивился он.
- Прощаться, - подмигнула Елена Павловна.
Ухватила своего полководца за руку и повела в спальню. Принимать капитуляцию. Безоговорочную капитуляцию.
***
- Вставай соня, – нежно целовал жену синеглазый герцог.
- Еще минуточку, – сквозь сон взмолилась она.
- Не получится, мне уже пора... - настаивал он. – Пора ехать.
- Прощай, - беззаботно улыбнулась утомленная ласками женщина.
- Прощай, - ошарашенно повторил Арвэль. – И что, даже не выйдешь меня проводить? – через минуту уточнил он.
- Не-а, - беззаботно откликнулась леди. - Но, если хочешь, я могу попрощаться с тобой по-своему, – она лукаво посмотрела на озадаченного мужа сквозь полуопущенные ресницы и, не давая времени на раздумья привлекла его к себе.
***
- Я совсем скоро вернусь к тебе, - обещал он спустя некоторое время. - Почему ты молчишь? Скажи мне что-нибудь на прощанье, Элен.
- Три вещи есть в мире, непонятные для меня, и четвертую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины, - ответила герцогиня, которой не в час вспомнилась Песня Песней. И чего она привязалась к бедной женщине? Неужели и в другом мире вечная книга будет тревожить ее сердце?
- Ты говоришь загадками, - наxмурился Арвэль. - А как же отгадки?
- Вернешься, получишь, - пообещала Елена Павловна.
- Ты будешь по мне cкучать? - допытывалcя Вэль.
- Даже и не знаю, - потянувшись словно кошка, поддразнила она. – Ты же знаешь, у меня весьма обширные планы. Позабытые-позаброшенные из-за одного синеглазого рыцаря. Пришла пора претворить их в жизнь. Почему ты хмуришься? Ну, не сердись, Вэль. Если тебе так уж хочется я немножко поскучаю. Могу даже всплакнуть пару раз.
- Маленькая колючка, – он натянуто рассмеялся. - Хоть поцелуй перед разлукой.
- Хорошенького понемножку, – справедливо заметили ему. - Вдруг после поцелуя ты разлакомишься и надумаешь остаться?
- Как будто ты против.
- Иди уже, дай поспать бедной беременной женщине, – отмахнулась Елена Павловна.
- Жестокая, - герцог все же не удержался и сорвал с желанных губ поцелуй и тут же вышел прочь.
- Сам дурак, - дождавшись, когда за дверью стихнут шаги, перестала прикидываться и всхлипнула она. - Гад синеглазый! - уткнулась в подушку, еще хранившую его запах и горько разрыдалась.
Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь, и жестока, как ад, ревность: стрелы ее - стрелы огненные...
Наплакаться всласть не получилось. Домашние не позволили. Эти сволочи, а как еще назвать людей, которые беспардонно лезут в спальню к горюющей женщине, поперли прямо-таки косяком. Как лососи на нерест.
Первым выдвинулся целитель Оуэн. Этот лосось, то есть лось вперся в герцогские покои как к себе домой и, не обращая внимания на слабое сопротивление, влил в несчастную женщину кубок успокоительного отвара.
- Пейте, леди, - мычал (или что там лоси делают. Автор не в курсе) брат Оуэн. - Не плюйтесь. И немедленно прекратите икать. И брыкаться тоже прекратите. Мне нужно провести обследование. И никуда я не уйду. Не надейтесь. Особенно в те места, в которые вы меня посылаете. Сан не дозволяет.
- Так вам и надо, – шмыгнула носом мстительная Елена Павловна. - Что там с детками?
- Все в порядке, слава Всевышнему, - ответствовал целитель. – Единственно...
- Что?! - испуганно вскинулась будущая мама.
- Покраснели малыши, – ухмыльнулся брат Оуэн. – Как услышали маршрут, по которому вы, леди, меня отправили, так и покраснели.