«Если б он только знал», подумал Тедж. Он вытащил блокнот для заметок и черкнул в нем несколько невинных строк для официальной хроники Гэллоу – число, время суток, место, люди.
Дзен и Накано молча вошли в кабину. Морская вода так и стекала с них, когда они заняли место возле Теджа. Они начали проверку сенсорной аппаратуры субмарины. Оба они двигались молча, слаженно – этакие гротескные силуэты, затянутые в облегающие ныряльные костюмы с зелеными полосами. «Камуфляж», ответил Гэллоу на невысказанный вопрос Теджа, когда тот впервые их увидел.
Гэллоу с безмолвным одобрением наблюдал за ними, пока проверка не подошла к концу.
– Спускайся под воду, Тедж, – велел он. – курс триста двадцать пять градусов. Держись прямо под течением.
– Есть.
Тедж исполнил распоряжение, ощущая неиспользованные возможности судна во время выполнения маневра. Экономия энергии была для островитян второй натурой, и он выдерживал дифферент, повинуясь инстинкту не меньше, чем приборам.
– Славно, – прокомментировал Гэллоу и поглядел на Дзена. – Ну, что я тебе говорил?
Дзен не ответил, но Накано улыбнулся Теджу.
– Научи меня, как ты это делаешь, – попросил он. – Так плавно.
– Конечно.
Тедж сосредоточился на датчиках, привыкая к ним, ощущая, как малейшее колебание воды передается его рукам через панель управления. Скрытая сила этого морянского судна искушала. Тедж чувствовал, как оно отзовется на «полный вперед». Зато и топлива сожрет уйму, и водородные двигатели перегреются.
Тедж решил, что предпочитает островитянские субмарины. Их биомасса податлива, от нее исходит живое тепло. Они меньше, это верно, и подвержены любым несчастным случаям, возможным для живой плоти, но есть нечто притягательное во взаимозависимости, в жизни, полагающейся на другую жизнь. Островитяне не рассекают толщу вод. Островитянская субмарина похожа скорей на клапан, снабженный мускулами – этакая устрица безмозглая. Но ходовая пульсация у нее спокойная, бесшумная – никакого тебе гудения, лязга и металлического грохота, никакой вибрации, пронизывающей аж до зубов.
– Прибавь влажности воздуха, Кей, – приказал Гэллоу почти в самое ухо Теджу. – Ты что, высушить нас собрался?
– Смотри, – Накано показал на гигрометр над головой Теджа. – Мы предпочитаем, чтобы влажность была выше сорока процентов.
Тедж постепенно повысил влажность, раздумывая об этой морянской слабости. Если только морян не тренировали для жизни наверху – в дипломатическом корпусе или коммерческом предприятии – они от сухого воздуха страдали: потрескавшаяся кожа, легочные болезни, кровоизлияния в мягких тканях.
Гэллоу коснулся плеча Дзена.
– Задай нам курс на остров Гуэмес.
Пока Дзен изучал навигационные приборы, Тедж исподтишка приглядывался к нему. Что все это значит? Зачем им сдался Гуэмес? Это один из беднейших островов – его размеров едва-едва достаточно, чтобы поддерживать десятитысячное население чуть ли не на грани голодания. Почему им заинтересовался Гэллоу?
– Координатный вектор – пять, – сообщил Дзен. – Двести восемьдесят градусов, восемь километров. – Он нажал на кнопку. – Местонахождение. – Навигационный экран над ними засветился зелеными линиями: координатная сетка и размытое пятно в одном из квадратов.
– Разверни нас на двести восемьдесят градусов, Кей, – сказал Гэллоу. – Мы собираемся порыбачить.
«Порыбачить?», удивился Тедж. Субмарины можно приспособить для рыбной ловли, но на этой необходимого оборудования не было. И ему не понравилось, как хмыкнул Дзен в ответ на реплику Гэллоу.
– Движение делает свой шаг в историю, – заявил Гэллоу. – Наблюдай и записывай, Кей.
«Движение», подумал Тедж. Когда Гэллоу говорил о нем, в голосе всегда угадывалась заглавная буква, а то и кавычки, как если бы он уже видел это слово напечатанным в плазкниге. Едва Гэллоу упоминал «Движение», как Тедж ощущал, какие ресурсы стоят за ним, какая анонимная поддержка и политическое влияние среди власть имущих.
Повинуясь приказанию Гэллоу, Тедж вывел плоскости из пазов, проверил детекторы кругового обзора, уточнил дифферент и сосредоточился на переднем экране. Это было проделано почти автоматически. Субмарина принялась плавно погружаться, не замедляя движения вперед.
– Вектор глубины возрастает, – заявил Дзен, подсмеиваясь над Теджем. Тедж заметил его ухмылку, отраженную поверхностью экрана, и взял ее себе на заметку. Наверняка Дзен знает, как раздражает рулевого, когда поверх его головы таким манером читают вслух показания его приборов, даже дозволения не спросив. Никому не понравится выслушивать сообщения о том, что он уже и так знает.
«Воздух в кабине просто липкий от влаги», подумал Тедж. Для его легких верхнего жителя высокая влажность была удушливой. Он уменьшил содержание влаги в воздухе, надеясь, что остальные не будут возражать против тридцати пяти процентов, и лег на курс.
– Прямо по курсу, – прокомментировал Дзен, все еще ухмыляясь.
– Поиграл бы ты, Дзен, в свои собственные игрушки, – попросил Тедж. Он выровнял плоскости и зафиксировал их.
– От писателей приказов не принимаю, – отрезал Дзен.
– Ну-ну, ребята, – вмешался Гэллоу, хотя перепалка его явно позабавила.
– Книги врут, – процедил Дзен.
Накано сдвинул с одного уха наушник гидрофона.
– Активности полно, – объявил он. – Могу насчитать более тридцати рыбацких суденышек.
– Бойкое местечко, – заметил Гэллоу.
– И радиоболтовня с острова, конечно, – доложил Накано. – И музыка. Вот чего мне будет не хватать, так это островитянской музыки.
– Да что в ней хорошего? – спросил Дзен.
– Она не лирическая, но под нее можно танцевать, – объяснил Накано.
Тедж бросил на Гэллоу вопросительный взгляд.
«Накано будет не хватать островитянской музыки… что он хотел этим сказать?»
– Держись курса, – скомандовал Гэллоу.
– ДжиЛаар, – сказал Дзен, отбирая у Накано наушники, – ты говорил, что жители Гуэмеса просто тупые плавучие ублюдки. Я и не думал, что у них есть радио.
– Гуэмес потерял почти полкилометра в диаметре по сравнению с моими прошлогодними замерами, – заметил Гэллоу. – Голодает их пузырик. Они так бедны, что не могут подкормить свой остров.
– Зачем мы здесь? – спросил Тедж. – Если у них только плохонькое радио и сплошной голод, какой от них толк для Движения?
Тедж испытывал дурное предчувствие. Очень дурное предчувствие. «Они что, замазать меня пытаются? Сделать островитянина шестеркой для грязных дел?»
– Великолепная первая демонстрация, – произнес Гэллоу. – Все они традиционалисты, фанатики до мозга костей. Но в одном они проявили здравый смысл, надо отдать им должное. Когда другие острова предлагали, что пора бы переселяться под воду, Гуэмес выслал делегацию, чтобы прекратить это.
Не в этом ли секрет Гэллоу? Тедж удивился. Он что же, хочет, чтобы все островитяне жили только на поверхности?
– Традиционалисты, – повторил Гэллоу. – А это значит, что они ждут, что мы соорудим для них сушу. Они полагают, что мы их так любим, что подарим им парочку континентов. И камни возведем, и грязью пришлепнем! И келп насадим!
Трое морян расхохотались, и Тедж улыбнулся в ответ. Улыбаться ему не хотелось, но выбора у него не было.
– Все бы наладилось, если бы островитяне научились жить так, как мы, – сказал Накано.
– Все до единого? – уточнил Дзен.
Тедж чувствовал, как растет напряжение оттого, что Накано не ответил на вопрос Дзена.
– Только правильные, Галф, – помедлив, уточнил Гэллоу.
– Только правильные, – согласился Накано, но голос его звучал вяло.
– Треклятые религиозные смутьяны, – буркнул Гэллоу. – Ты видел миссионеров с Гуэмеса, Кей?
– Когда наши острова шли ближним дрейфом, – кивнул Тедж. – Для того, чтобы ходить в гости, любой повод хорош. Посещать, ходить в гости – счастливое это времечко.
– А мы всегда вытаскиваем из моря ваши лодчонки, – добавил Дзен. – И за это вы хотите, чтобы мы для вас грязь месили!