Но Комитет имеет дело только с жизнью и смертью. Некоторым образом это затрагивает политику, вопросы совместного выживания. Мы независимы, сами выбираем наших преемников, и наше слово так близко к абсолютному закону, как это возможно для островитян. Они не доверяют ничему неизменному. Ригидность закона вызвала бы в них отвращение скульптурной мертвенной холодностью.
Частично наше наслаждение искусством проистекает из нашей переменчивой натуры. Он постоянно обновляется, словно для того, чтобы преодолеть время на арене нашей памяти. Мы, островитяне, питаем глубокое уважение к разуму. Странное это местечко – орудие, лежащее в основе всех орудий, камера пыток, пристанище для отдыха и хранилище символов. Все, что у нас есть, основано на символах. При помощи символов мы делаем мир большим, нежели тот, что был нам дан, и сами становимся большим, нежели простая сумма своих частей.
Любой, кто угрожает разуму или его символической составляющей, угрожает всему существованию человечества. Я попытался объяснить это Гэллоу. Выслушать-то он выслушал, но ему попросту наплевать.
Когда власть меняется, люди меняются вместе с нею.
Спор зашел о том, давать ли оружие Накано. Тедж высказывался «за», а Твисп был против. Алэ и Паниль молча слушали, не глядя ни на кого. Они стояли, обняв друг друга за талию, и смотрели в открытый люк на сере небо. Судно, управляемое автопилотом, кружило по чистой воде в проеме келпа. Станция вздымалась над морем километрах в десяти – окруженный воротником пены каменный столб в кольце келпа. Внутри этого кольца вокруг станции простиралась чистая вода. Скала обреталась по крайней мере на километр в сторону.
Бретта беспокоила произошедшая с Теджем перемена. Что сотворил с ним келп возле грузового трюма? И куда подевались пленные моряне? Из тех, кого спасли с тонущего аэростата, остались только Алэ, Паниль и Накано.
– Что келп с тобой сделал, Кей? – высказал Твисп их общий вопрос.
Тедж взглянул на сеть с оружием возле своей правой ноги. Его взгляд скользнул по лазерам, которые он уже раздал остальным – раздал всем, исключая Накано. Черты его лица выразили совершенно детское удивление.
– Он сказал мне… он сказал… – Тедж оживился. – Он сказал мне, что мы должны убить Гэллоу, и показал – как.
Он отвернулся и уставился поверх голов Алэ и Паниля на келп, дрейфующий на волнах. Лицо его приняло отсутствующее выражение.
– И ты с этим согласен, Накано? – поинтересовался Твисп.
– Это не имеет значения, – угрюмо твердил Накано. – Келп хочет, чтобы он умер, но он не умрет.
Твисп содрогнулся и посмотрел на Скади и Бретта.
– Мне он другое говорил. А тебе, малыш?
– Он показал мне запуск ракеты.
Бретт прикрыл глаза. Скади прижалась к нему, опустив голову ему на плечо. Он знал, что это видение было у них общим: тысячи людей, ныне живых лишь в памяти келпа. Там была и последняя агония обитателей Гуэмеса, и все, о чем погибшие когда-либо думали или мечтали. Он услышал мысленное восклицание Скади: теперь я знаю, каково быть мутью!
Скади слегка высвободилась из объятий Бретта и посмотрела на Твиспа.
– Келп сказал, что он мой друг, потому что я – одна из его учителей.
– А тебе он что сказал, Твисп? – спросил Бретт, широко открыв глаза и пристально глядя на длиннорукого рыбака.
– Он просто рассказал мне обо мне самом, – резко ответил Твисп, сделав быстрый глубокий вдох.
– Келп сказал ему, что он – человек, у которого своя голова на плечах есть и который предпочитает держать свои мысли при себе, – сказал Накано. – А мне он сказал, что в этом мы с ним похожи. Разве не так, Твисп?
– Более или менее, – смущенно признался Твисп.
– Он сказал, что люди нашего покроя опасны для лидеров, которые требуют слепого послушания, – добавил Накано. – У келпа это вызывает уважение.
– Ну, вот видите! – улыбнулся им Тедж, подымая лазер из кучи оружия, отнятого у пассажиров аэростата. Он взвесил лазер на ладони, пристально глядя на него.
Паниль отвернулся от люка и воззрился на Теджа.
– И ты все это принял? – спросил он ровным голосом, взглянув на Накано. – Остались только мы с Карин! – Он выпятил подбородок в сторону люка. – А все прочие где?
Воцарилось молчание.
Паниль отвернулся к виднеющемуся в сумерках периметру келпа. Он помнил, как он рвался через заросли келпа к Карин, когда громадный побег отпустил ее. Она схватилась за него изо всех сил и прижалась покрепче, а вокруг раздавались крики ужаса.
В этот миг слияния с келпом он узнал о Карин: пленница Гэллоу, посланная Гэллоу, чтобы послужить наживкой на крючке, закинутом для похищения Дарка Паниля. А еще у нее серьезные проблемы с лояльностью. Ее семья власть имущих хотела связи с Гэллоу на случай его победы. Но у Карин Гэллоу вызывал только отвращение.
Пальцы Карин больно вцепились в просоленные морской водой волосы Паниля, когда она рыдала, уткнувшись в его шею. А потом келп вернулся… и коснулся их еще раз. Они оба ощутили избирательную ярость келпа, ощутили, как извиваются листья и побеги там, в море… все глубже и глубже. А потом в проеме люка осталось только серое море, и ничто не свидетельствовало о том, что людей утащили с палубы… и утопили.
Но это осталось в прошлом. Тедж откашлялся, и этот звук оторвал Паниля от его размышлений.
– Это были люди Гэллоу, – сказал он. – Так и какая разница?
– Накано тоже был человеком Гэллоу, – напомнил Твисп.
– Это нелегкий выбор, – заметил Накано. – Гэллоу однажды спас мне жизнь. Но ведь и ты, Твисп, тоже.
– Значит, ты следуешь за тем, кто спас тебе жизнь самым последним? – презрительно спросил Твисп.
– Я следую за келпом, – странным приподнятым тоном ответил Накано. – В нем мое бессмертие.
У Бретта пересохло в горле. Он слышал такой тон из уст фанатиков Гуэмеса, самых-самых закоренелых БогоТворителей.
Твисп, явно испытывавший те же чувства, только головой покачал. «Для Накано неважно, кого он убивает! Келп оправдывает все!»
– Гэллоу хочет заполучить Ваату, – добавил Тедж. – Мы не должны этого допустить.
Он передал лазер Накано, и тот засунул его в набедренную кобуру.
При первом же движении Теджа Твисп положил руку на собственное оружие. Он не расслабился даже тогда, когда Накано продемонстрировал пустые руки и улыбнулся ему.
– Нас семеро, – произнес Твисп. – И предполагается, что мы должны напасть на станцию с тремя сотнями вооруженных людей!
Прежде чем посмотреть на Твиспа в ответ, Тедж закрыл люк.
– Келп сказал мне, как убить Гэллоу, – заявил он. – Ты сомневаешься в келпе?
– Ты чертовски прав, именно так!
– Но мы все равно это сделаем, – ответил Тедж. Он оттолкнул Твиспа и направился к рубке. Бретт взял Скади за руку и последовал за ним. Он слышал, как Твисп идет за ними, бормоча на ходу: «Глупо, глупо, глупо…»
Для Бретта голос Твиспа растворялся в настояниях келпа, в напеве, который напрямую затрагивал слуховой центр. Наверняка напев был именно тем, с которым келп обратился к Теджу.
«Выгоните Гэллоу наружу. Аваата сделает остальное.»
На этом напев обрывался, и возникал образ Уорда Киля, заключенного в плаз, взывающего к нему. Бретт был уверен, что Гэллоу держит Киля в плену на этой станции.
Паниль подошел ко второму сидению возле пульта и проверил показания приборов. Судно двигалось на минимальной скорости в широком круге свободной воды, окруженной келпом.
Бретт остановился возле пульта управления. Почувствовав, как вздрогнули пальцы Скади в его руке, он покрепче стиснул их. Скади прижалась к нему. Он посмотрел в правый иллюминатор. В его рамке виднелось серое море. Холодный бриз рассеивал дождь. Побеги келпа, приподнявшись плясали на волнах, выглаживая и утишая их. Пока Бретт так смотрел, темнота над морем сгущалась. По углам потолка в рубке зажглось автоматическое освещение. Векторные огоньки мигали на экране перед Панилем.