– Ты не спросишь охрану, достаточно ли Верховный судья пришел в себя, чтобы его можно было привести сюда?
Накано развернулся на пятке и вышел в коридор, откуда донесся тихий обмен репликами. Гэллоу улыбнулся Твиспу. Вскоре Накано вернулся.
– Что случилось с Килем? – требовательно спросил Твисп. – От чего он должен прийти в себя? – «От пыток?» высказал он мысленную догадку. Очень уж ему не понравилась улыбка Гэллоу.
– У Верховного судьи, как я предпочитаю его называть, проблемы с пищеварением, – ответил Гэллоу.
Шаркающий звук у входа привлек внимание Твиспа. Он так и впился взглядом в двоих охранников, которые помогали Верховному судье Уорду Килю войти в комнату, поддерживая его ковыляющее тело.
Твисп был потрясен. Киль выглядел так, словно был при смерти. Кожа его была бледной и влажной. Взгляд его глаз был туманным, и они смотрели в разные стороны – один назад, в коридор, а другой оглядывал путь, на котором каждый шаг причинял ему боль. Шея Киля даже при поддержке всем известного суппорта, казалось, была больше не в силах удерживать его голову.
Накано принес низенький стул и осторожно подставил его Килю. Охранник мягко усадил Киля на стул, где он некоторое время и сидел, молча пытаясь отдышаться. Конвоир вышел.
– Мне очень жаль, судья Киль, – произнес Гэллоу с хорошо отработанным сожалением. – Но мы действительно должны воспользоваться тем временем, что нам еще осталось. Есть вещи, которые мне необходимы.
Киль медленно сосредоточился, страдальчески поглядев на Гэллоу.
– А то, что Гэллоу хочет, Гэллоу получает, – пробормотал Киль слабым, дрожащим голосом.
– Мне сказали, что у вас проблемы с пищеварением, – произнес Твисп, глядя сверху на знакомую фигуру островитянина, который так долго прослужил в самом центре островитянской жизни.
Один из странно расположенных глаз Киля окинул Твиспа взглядом, отметив длинные руки – примету островитянина. Да и островной акцент Твиспа нельзя было отрицать.
– Кто вы? – спросил Киль чуть окрепшим голосом.
– Я из Вашона, сэр. Меня зовут Твисп. Квитс Твисп.
– Ах, да. Рыбак. Зачем вы здесь?
Твисп сглотнул. Кожа Киля была бледной, как шкурка сосиски. Этот человек явно нуждался в помощи, а не в выслушивании требований Гэллоу. Твисп, не обращая внимания на его вопрос, повернулся к Гэллоу.
– Ему нужно в больницу!
Губы Гэллоу искривились легкой улыбкой.
– Верховный судья отказался от медицинской помощи.
– Для нее слишком уже поздно, – сказал Киль. – Что за цель у этой встречи, Гэллоу?
– Как вам известно, – произнес Гэллоу, – Вашон сел на мель возле одного из наших барьеров. Они выдержали шторм, но у них серьезные повреждения. Для нас они представляют собой неподвижную мишень.
– Но вы пойманы здесь! – воскликнул Твисп.
– Верно, – согласился Гэллоу. – Но ведь и не все мои люди здесь, со мной. Другие стратегически размещены среди островитян и морян. И они все еще подчиняются мне.
– Островитяне работают на вас? – осведомился Твисп.
– И в их числе КП. – И вновь легкая улыбка появилась на губах Гэллоу.
– Это весьма примечательно после того, что он сотворил с Гуэмесом, – сказал Киль. Он говорил почти нормально, но усилие, которое ему требовалось, чтобы сидеть прямо и поддерживать разговор, было очевидным. Пот выступил на его широком лбу.
Гэллоу, блестя глазами, указал на Твиспа пальцем.
– У вас есть Карин Алэ, рыбак Твисп! А у Вашона есть Ваата. И я получу обеих!
– Интересно, – заметил Киль, взглянув на Твиспа. – Карин и в самом деле у вас?
– Она на судне за периметром келпа, куда Гэллоу и его люди не могут добраться.
– Я думаю, туда отправится Накано, – сказал Гэллоу. – Накано?
– Возможно, – ответил Накано.
– Келп пропустил его сюда невредимым, – сказал Гэллоу и улыбнулся Твиспу. – Вам не кажется возможным, что Накано против келпа иммунен?
Твисп взглянул на Накано, который вновь бездеятельно стоял, прислушиваясь к разговору, но не глядя ни на одного из собеседников.
Твиспу пришло в голову, что Накано и в самом деле принадлежит келпу. Огромный морянин заключил что-то вроде соглашения с этим морским чудовищем! Для Твиспа Накано был живым воплощением морянской убийственной порочности, сокрытой под внешне разумной маской доброжелательности. В чем заключалась ценность Накано для келпа? В голосе Накано, когда он говорил о келпе, звучали нотки фанатизма, которые ни с чем нельзя было перепутать.
«В келпе мое бессмертие». Вот что говорил Накано.
– В самом деле, нет никакой надобности во всех этих убийствах и насилии, – заявил Гэллоу. – Мы же все разумные люди. Вы получаете то, что нужно вам. Я получаю то, что нужно мне. Есть ведь какая-то нейтральная почва, на которой мы можем договориться.
Мысли Твиспа метнулись к странной встрече наверху с тем плотником, Ноем. «Если это и в самом деле келп запихнул мне в голову такую галлюцинацию, то с какой целью? В чем заключается его сообщение?»
Убивать дурно. Даже по приказу Корабля убивать дурно. Твисп это сильно ощутил и в поведении Ноя, и в его словах.
«Ковчег причалил к суше, которая уже не будет проклята Кораблем». Твисп смутно припоминал предание о ковчеге… было ли это послание от Корабля, переданное через келп?
С другой стороны, Гэллоу был воплощением предательства, человеком, который пойдет на все, чтобы добиться своего. Неужели КП на самом деле работает на него? Если так, проклятое соглашение всего лишь обман.
«А что, если Ной – это просто галлюцинация? Может быть, Накано прав, и я просто окосел.»
– Почему тебя не тошнит? – внезапно спросил Накано у Твиспа.
Это был такой неожиданный вопрос, предполагающий, что Накано известны мысли Твиспа, что Твисп на мгновение замер от изобилия возможных выводов.
– Вы тоже больны? – спросил Киль, щурясь на Твиспа.
– Я здоров, – ответил Твисп. Он оторвал взгляд от Накано и попристальней посмотрел на Гэллоу, на признаки потворства себе на его лице, на хитроватый изгиб его улыбки, на морщины, перерезавшие лоб и на складки в уголках рта.
Теперь Твисп знал, что ему делать.
– Помышления сердца вашего – зло от юности вашей, – сказал он Гэллоу, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово.
Слова Корабля, высказанные Ноем, легко слетели с уст Твиспа и, когда он произнес их, он сам ощутил их правильность.
– Скверный же вы дипломат! – нахмурился Гэллоу.
– Я простой рыбак, – возразил Твисп.
– Рыбак, но не простой, – поправил Киль. Его смешок превратился в сухой слабый кашель.
– Вы думаете, Накано иммунен против келпа, – сказал Твисп. – Но это я был его пропуском. Без меня он разделил бы судьбу остальных. Он ведь рассказывал вам об остальных, которых келп утопил, правда?
– Я же говорю, что келп вышел из-под контроля! – заявил Гэллоу. – Мы выпустили чудовище на Пандору. Наши предки были правы, когда уничтожили его!
– Может, и были, – согласился Твисп. – Но второй раз этого не удастся проделать.
– Яды и горелки! – сказал Гэллоу.
– Нет! – вырвалось у Накано, и он посмотрел на Гэллоу.
– Мы просто доведем его до управляемой величины, – утешительно произнес Гэллоу. – Слишком маленькой для полного осознания, но достаточной, чтобы келп сохранял память наших покойников навеки.
Накано коротко кивнул, но не расслабился.
– Скажи ему, Накано, – потребовал Твисп. – Ты действительно мог бы вернуться на грузовоз без меня?
– Даже если келп меня не тронет, команда наверняка не пустит меня на борт, – сказал Накано.
– Не понимаю, как вы собираетесь потопить Вашон, когда он и без того на мели, – заметил Киль, и болезненная усмешка изогнула уголок его рта.
– Так вы считаете меня беспомощным, – сказал Гэллоу.
Твисп посмотрел через открытый люк в коридор, где стражники толпились, делая вид, что они ну совсем не подслушивают.
– Разве ваши люди не знают, что вы завели их в ловушку? – спросил Твисп голосом громким и звучным. – Пока вы живы, они остаются пленниками!