– Не причинять ему вреда! – заорал Накано.
Хватка рук, держащих Твиспа, ослабела, но не исчезла.
Накано воздвигся над Твиспом с печальным выражением на огромном лице; из уголка его рта стекала струйка крови.
– Прошу тебя, друг Твисп, я не желаю тебе зла. Я только хочу почтить Верховного судью и Председателя Комитета по жизненным формам, человека, который так долго и так хорошо служил всем нам.
Один из охранников, держащих Твиспа, ухмыльнулся.
Накано незамедлительно схватил его за плечо, поднял, словно мешок с рыбьим кормом и отшвырнул в сторону.
– Островитяне, над которыми ты насмехаешься, так же дороги Аваате, как и любой из нас! – взревел Накано. – И любой из вас, кто забудет об этом, будет отвечать передо мной!
Побитый охранник стоял спиной к стене, лицо его было искажено гневом.
– Держите его, но не мешайте ему встать, – сказал Накано, указав на Твиспа могучим пальцем. Он подошел к столу и осторожно поднял тело Киля на руки. Он повернулся и прошел мимо охраны, остановившись в проеме люка.
– Когда я уйду, отведите рыбака к шефу. ДжиЛаар Гэллоу наверху, и ему есть что сказать. – Накано задумчиво посмотрел на Твиспа. – Ему нужна твоя помощь, чтобы получить гибербаки – они уже спускаются.
Гибернация относится к спячке, как сон – к смерти. Находясь ближе к смерти, нежели к жизни, гибернация может быть прервана только милостью Корабля.
Пока Бретт держал Теджа, Алэ перевязала культю его левой руки канатом от гарпуна. Тедж лежал сразу же за главным люком, сквозь плаз иллюминатора позади него виднелось море. Большое солнце, войдя в свой полуденный квадрант, разрисовало побеги келпа маслянистыми кольцами, то яркими, то меркнущими, когда на солнце набегало облако.
Из уст Теджа вырвался стон.
Отлив медленно покачивал судно. Алэ прислонилась к ближайшей переборке.
– Ну вот, – сказала она, обрезав канат. Кровь заливала палубу вокруг них, и их подводные костюмы пропитались ею.
– Тень! – Алэ повернулась и крикнула в люк. – Ты носилки приготовил?
– Уже тащу!
Бретт глубоко вздохнул и посмотрел через плаз на умиротворенный келп – такой безобидный на вид, такой спокойный. Горизонт был нелепого розовато-серого цвета там, где вскорости предстояло подняться Малому солнцу, чтобы присоединиться на небе к своему гигантскому собрату.
Это были адские полчаса.
Тедж, бесцельно слонявшийся по рубке, усыпил их бдительность этой бесцельностью своих передвижений. Внезапно он рванулся в коридор и сорвал ручной замок главного люка. Вовнутрь хлынула вода под сильным глубинным давлением – почти тридцать пять метров глубины. Тедж был к этому готов. Стоя под защитой распахнутого люка, он схватил аварийный набор баллонов, лежащих рядом, и выскользнул в люк.
Бросившихся за ним Бретта и Паниля сбило с ног потоком воды, бурлящей в коридоре. Только быстрота реакции Скади, отсекшей коридор за ними и закрывшей люк, спасла судно и его обитателей.
Теджа легко вышвырнуло в заросли келпа, где на дне и лежал грузовоз.
Скади, справляясь со всей этой массой влившейся воды, продула цистерны и включила помпы, крича Карин, чтобы та пришла на помощь Бретту и Панилю. Судно медленно подымалось, всплывая сквозь келп.
Бретт и Паниль, с плеском прокладывая себе путь в рубку, приняли помощь Карин. Скади, сидящая за пультом управления, только оглянулась на Бретта, чтобы убедиться, что он в безопасности, а затем вновь сосредоточилась на водном мире, виднеющемся сквозь плаз.
– Он же его на куски рвет! – выдохнула Скади.
Остальным столпились позади Скади и тоже выглянули. Судно приподнялось среди сплетений келпа, и им сверху был виден Тедж прямо под ними. Одно громадное щупальце келпа, захлестнув поясницу Теджа, держало его крепко, а другое оторвало ему левую руку. Облако темной жидкости заклубилось вокруг этой руки.
Карин вскрикнула.
Бретт только тогда понял: это облако – кровь! И рука у Теджа оторвана.
Словно желая выплюнуть его, щупальца отпрянули от Теджа и подтолкнули его кверху.
Скади задрала нос судна и направила его к поверхности. Там они и нашли Теджа, наполовину без сознания, истекающего кровью. Стая рвачей, привлеченных запахом крови, пыталась прорваться к нему сквозь заросли келпа.
Позже, когда Карин обработала рану Теджа, Бретт и Паниль уложили его на носилки и потащили. Алэ шла рядом.
– Он потерял много крови, – сказала она. – Артерия была полностью нараспашку.
Скади осталась за пультом управления, бросив только беглый взгляд на бледное лицо Теджа, когда носилки с ним опустили позади нее на палубу. Она удерживала грузовоз в узком круге свободной от келпа воды. Резкие волны выбивали приглушенное танк-танк о борт. Вся лишняя вода была уже сброшена за борт, но палуба еще оставалась мокрой.
«Спаси нас Корабль!» подумала Скади, у которой вид увечья Теджа так и горел в памяти. «Келп взбесился!»
Паниль стоял рядом с Теджем. Боль выбелила Теджу лицо, но, казалось, он был в сознании. Заметив это, Паниль заговорил с ним.
– Что ты собирался сделать?
– Ш-шш, – прошептала Алэ.
– Нр… мально, – выдавил Тедж. – Х… тел убить Гэллоу.
– Ты чуть всех нас не поубивал! – взорвался Паниль.
Карин оттащила Паниля за руку.
Бретт устроился за пультом возле Скади и взглянул на черную громаду станции окруженную белой пеной. Малое солнце уж поднялось, и вода сверкала в двойном солнечном свете.
– Келп, – вымолвил Тедж.
– Тшш, – сказала Алэ. – Береги силы.
– Надо говорить. Келп взял всех погибших с Гуэмеса… они там, внутри. Сказал, что я оторвал руку у человечества… и как бы покарал меня. Проклятье! Проклятье! – Он попытался посмотреть туда, где была раньше его рука, но крепления носилок не давали ему повернуться.
Скади, распахнув глаза, уставилась на Бретта. Возможно ли, чтобы келп принял в себя личности всех поглощенных им умерших? Неужели он будет сводить все старые счеты? Наконец обретя сознание и слова, чтобы выразить себя, келп предпочел изъясняться посредством насильственных действий. Скади взглянула на зеленые заросли, окружающие судно, и содрогнулась.
– Там повсюду рвачи, – сказала она.
– Где… где моя рука? – простонал Тедж.
Глаза его были закрыты, и его крупная голова на бледной ткани носилок казалась еще крупнее.
– В холодильнике, положена на лед, – ответила Алэ. – Мы как можно меньше трогали саму поверхность раны. Легче потом пришивать будет.
– Келп же знал, что я просто дурак, а Гэллоу… Гэллоу этим воспользовался, – простонал Тедж и замотал головой и стороны в сторону. – Почему же он покарал меня?
Тяжелый порыв ветра подтолкнул судно и швырнул его бортом на келп. Громкий звук удара раскатился по грузовозу, и судно выпрямилось с шипением двигателей.
– Что это? Что случилось? – спросила Алэ.
– По-моему, мы привлекли чье-то внимание, – ответил Бретт, указывая на небо над станцией. – Посмотрите! Вы когда-нибудь видели такое множество аэростатов?
– Аэростаты, как же! – воскликнул Паниль. – Клянусь яйцами Корабля! Да это же дирижаблики! Их тут тысячи.
Бретт так и застыл, разиня рот. Как и все дети Пандоры, он видел голографические изображения спороносителей келпа – феномена, вот уже много поколений невиданного на Пандоре. «Паниль прав! Это дирижаблики!»
– Они такие красивые, – пробормотала Скади.
Бретт был принужден согласиться. Дирижаблики, огромные органические водородные мешки, плясали вместе с радугой в свете двух солнц. Они дрейфовали высоко над станцией, двигаясь вместе с постоянным ветром к юго-западу.
– Теперь это дело вышло у нас из-под контроля, – прокомментировал Паниль. – Теперь келп сам будет размножаться.
– Они спускаются, – заметил Бретт. – Посмотрите. Некоторые из них загребают щупальцами воду.
Группа дирижабликов, миновав станцию, медленно спускались по ветру к поверхности моря.