Рис внимательно меня изучает.
— Это на тебя не похоже.
Я убираю выбившиеся пряди волос, падающие мне на лицо.
— Знаю.
Это было общеизвестно — я не самый эмоциональный человек. Даже после нападения я не могла заплакать. У меня не наворачиваются слезы при виде жестокости, транслирующийся по телевизору. Новости не заставили меня потерять веру в человечество. Рис знает это, и он знает, что эта вспышка… чего бы то ни было, не в моем стиле.
Я не плакала с тех пор, как потеряла Эмбер.
Я делаю глубокий вдох.
— Фото с места преступления потрясло меня. И все.
Это единственное, что я могу признать.
Сначала он сомневается, но затем принимает мое оправдание.
— Мы все еще можем вернуться.
— Нет. Я хочу заняться этим делом. Джоанна заслуживает того, чтобы мы оба потрудились.
Краем глаза я вижу, как Рис поднимает и опускает руку. Может, на секунду он подумал о том, чтобы прикоснуться ко мне, утешить. Но он сжимает ее в кулак.
— Отлично, — он оглядывается. — Похоже, место хорошо просматривается с третьего этажа среднего дома, а также с третьего и четвертого этажа последнего. Нам есть над чем поработать.
И на этом разговор прекращается. Если я не буду настаивать на этой теме, Рис оставит все как есть.
Пока мы бредем вдоль берега, я фотографирую здания и помечаю все квартиры с видом на место преступления, чтобы потом изучить подробнее. Позже, когда я буду писать эту сцену, я опущу разговор с Рисом. Никто не знает Синтию и что с ней случилось. Страсть Лэйкин заключается в том, чтобы писать, раскрывая правду. Вот в чем ее история.
Мы огибаем участок, заросший камышом и источающий невыносимый болотный запах, и тогда я вижу их.
Лотосы.
Белые, покачивающиеся на поверхности серого озера. Цветы переливаются как расстеленная атласная простыня.
О Боже.
Рис уже спешит ко мне. Мне не свойственна экспрессия, но Рис обычно ведет себя даже более сдержанно — не прикасается, так как уважает границы. Но сейчас он обнимает меня, физическое действие, возвращающее меня к реальности.
— Пойдем, — настойчиво говорит он гортанным голосом. — Не смотри.
Я не могу отвести взгляд от белых лепестков.
— Раньше их здесь не было.
Он не отвечает, но ответа и не требуется. На снимках с места преступления, сделанных в то время, цветов не было. В отчетах нет ни одного упоминания. Лотосы только выросли — кто-то их посадил. Кто-то специально посадил эти ужасные цветы прямо на то место, где утонула жертва.
Глава 9
Книга Кэмерон
Лэйкин: Тогда
Реальные воспоминания или восстановленные? Вы можете подумать: а в чем разница? Память — это память. Но вот в чем загвоздка с восстановленными воспоминаниями. Они не всегда точны. Это как шифр. Существует определенная последовательность событий, и когда мозг не может вспомнить некоторые детали, он смотрит на события до и после, а затем выбирает самый логичный вариант, чтобы заполнить пробелы.
Так что то, что произошло на самом деле, будет отличаться от тех воспоминаний, которыми мой мозг заполнил пробелы.
Я восстанавливала свои воспоминания, используя рассказы о том, что произошло, а также выводы, к которым пришли детективы, ведущие дело.
Ниже я в меру своих возможностей приведу пересказ случившегося в ту ночь.
Грохот музыки в стиле регги наполнил ночной воздух «Док-Хауса». Гирлянды с белыми фонариками словно звездный занавес украсили черное небо. Это было прекрасно, и я в своем смятенном состоянии медленно покачивалась на барном стуле, изо всех сил пытаясь забыть.
Все.
Кэм убедила меня вернуться к родителям. Съехать из общежития. По пути к Сильвер Лэйк она сделала крюк — быстрая остановка в баре, чтобы утопить мои печали в алкоголе.
Я приглушила сердечную боль с помощью содовой. Затем запила газированную сладость водой. Хотя Кэм думала, что в рюмке была водка. Я была здесь ради нее, а она — ради меня. Это была ее попытка развеселить меня. Я пыталась пить, но так и не научилась этим наслаждаться. Черт, раньше я никогда не напивалась. Но признаться в этом значило почувствовать себя еще более неловко, а мне просто хотелось быть нормальной.
Я дрожала, пока меня окутывало тепло ночи. Это было словно объятие старого знакомого.
Кэмерон стояла в конце барной стойки, заигрывая с барменом, чтобы получить еще одну порцию выпивки. Его звали… Тони? Тайлер? Я отмахнулась от него, также как от остальных парней, которые подходили к нам сегодня ночью. Но, если честно, их было не так уж и много.