– Здравствуйте, – буркнул под нос Сергей, таращась на девушку.
Незнакомка виновато улыбнулась ему:
– Прошу простить за неучтивость – спешу очень. Я надеюсь, у нас будет сегодня возможность познакомиться. Меня Ингой зовут.
Сергей рассматривал своего фантома как экую диковинку. Но сумел не выпасть из момента:
– Сергей…
Инга, не сумев распознать, какие эмоции испытывает сейчас Сергей, в конце концов просто улыбнулась:
– Очень приятно, Сергей. Вечером увидимся; я спешу.
– Понимаю. Хорошего дня…
«Куда это она может спешить?»
Странная ситуация. Сергей уловил движение воздуха, даже запах её духов так явственно… Не поверил бы, что это – его "воображение".
Он повернул голову – посмотреть Инге вслед, и теперь ему снова пришлось вздрогнуть от неожиданности – оказалось, отец вышел из кабинета и стоял в коридоре с папкой в руках.
– Что говоришь? – спросил Вадим Аркадьевич, думая, что обращаются к нему.
Странно было наблюдать, как за спиной отца удалялся силуэт девушки. Причём совсем малое расстояние разделяло их – будто мгновение назад они с Вадимом Аркадьевичем стояли спиной к спине, как дуэлянты.
Сергей никак не мог отвести от неё взгляда – прям заворожила.
Вадим Аркадьевич понаблюдал за взглядом сына и обо всём догадался.
– Она торопится куда-то… – стушевался Сергей.
– Так это не она, это ты торопишься – бежишь впереди паровоза.
– В смысле?
– Потому что, – усмехнулся отец. – Всему своё время, Серёж. Не надо ускорять жизнь.
– А-а-а, ты про это…
Сергей услышал знакомую фразу и понял, что отец имеет в виду – те самые его расспросы о прошлом, которыми он, бывало, бомбардировал родителей всю последнюю неделю. Ему казалось вполне естественным в его положении их задавать. Родители же отнекивались, отшучивались, явно придумывали всякую ерунду – лишь бы выдержать его натиск. Сергей потом вроде унимался, но ненадолго. Его нужно было чем-то занимать.
«Вот и займём его ремонтом в доме», – так сказал на это Вадим Аркадьевич.
Были ещё такие вопросы со стороны Сергея, от которых у родителей менялось настроение; это было видно невооружённым глазом. Словно тень проходила по их лицам. Если Вадиму Аркадьевичу удавалось выдерживать взгляд сына, то Ольга Ивановна, скомкав разговор, тут же находила для себя дела – видно, что вопрос неудобный. Сергей и сам уж лишний раз опасался что-либо спросить, чтобы не ставить родителей в неловкое положение. Для профилактики подобных случаев Вадим Аркадьевич использовал любую возможность, чтобы напомнить Сергею о табу, сказав, например, как сейчас, о необходимости не форсировать события.
– Вы пока с Олей идите, я вас догоню; если дела позволят. Звонят вот, не дают покоя…
– Хорошо…
Глава семнадцатая
Понт Эвксинский
Солнечные лучи пробиваются сквозь многослойную облачную пелену. То тут, то там образовывались в затуманенном пространстве освещённые островки, напоминающие круги под фонарями в вечернем парке. Играя на эстетических струнах души, природа словно манит тебя – прогуляться вглубь, где всё призрачно искрится в лучах: самый подходящий антураж для разговоров о вечном.
Сергей заворожённо смотрел на эту волшебную игру света и воды.
– Какая красота! Хоть всё бросай и художником становись!
– Ты и так художник, мам!
– Может быть, – Ольга Ивановна улыбнулась. – Для меня это просто отдых.
– Не скромничай.
– История – вот моя любимая стезя. Это занятие, которому я могу посвящать очень много времени.
– Судя по твоим рассказам, рисункам – тебе интересна Древняя Греция?
– В основном – да. Мне нравится эта культура; тем более она ведь присутствовала и в наших краях: на всём черноморском побережье стояли полисы греков. Даже здесь, в Оленёвке, есть Караджинское городище; если бы мы с тобой пошли на Лиман, я бы показала – где оно.
Сергей встал на краю небольшой косы. Отсюда на запад береговая линия мыса Прибойного начинала более выразительно приподниматься над морем; она выделялась бело-жёлтой породой на небесно-морском фоне. Кажется, что трещинами и вымоинами в скалах рисуются фундаменты древних домов.
– Много веков назад греческие колонисты высаживались на этих берегах. Когда смотрю в морскую даль, то моё воображение рисует паруса их кораблей.
– Я думаю, они боялись того, что ждёт их здесь. Ведь самое страшное – это неизвестность.
– Их толкала нужда и надежда на новую жизнь – это сильнее любого страха.
Аполлония Понтийская, Одесс, Ольвия – всё это колонии ушлых милетян. Проплывая всё дальше в поисках пригодных для жизни земель, они открыли для себя земли Западного Крыма. Найдя прекрасную гавань для своих кораблей, колонисты, обследовав берега, организовали тут новое поселение, которое так и назвали – Калос Лимен. Но освоение Таврики, так раньше называли греки Крым, началось с востока – основали Пантикапей, Тиритаку, Феодосию…