Честно говоря, я был очень удивлён и очень рад своему неожиданному открытию.
Ненадолго оставим семью Мирновых и перенесёмся на восточное побережье Эгейского моря, в другую эпоху. Думаю, Вам будет тоже любопытно сие.
Да простит мне История мою неучёность и буйную фантазию.
Из всех известных людей города Милет меня заинтересовал философ Анаксимандр. Его фигура вдруг явилась передо мной, как появилась Инга перед Сергеем. Он тоже был не прочь поговорить о мироздании, и Вы, Читатель, я думаю, проведёте параллели с нашим повествованием и поймёте, почему меня заинтересовала именно его фигура; до такой степени, что я решил внезапно прогуляться во времени.
Море и солнце: мир так приветлив! Мы стремительно проносимся над островом Лада, за которым открывается нашему взору Гераклейская бухта, усыпанная торговыми галерами и рыбацкими лодками: жизнь кипит. Прямо под нами проплывает трирема – военный корабль тех времён. Она рассекает волны медным тараном – будто крокодил вынырнул из воды и плывёт на добычу. Три ряда влажных, поблёскивающих вёсел с каждой стороны синхронно взмывают над водой под звуки флейты.
По палубному настилу важно расхаживает триерарх – капитан корабля. К нему подошёл келейст, и они о чём-то заговорили: вот бы послушать их говор!
По обе стороны загнутого в виде волны хвостового оперения стояли кормчие; матросы расположились по местам, ожидая команды. Так как корабль идёт против ветра, парус ими был убран, и мы не можем в полной мере насладиться всей красотой этого судна.
Милет, словно большой корабль, пришвартованный к южному берегу бухты, белеет вдали своими зданиями. Вокруг жемчужины Ионии простирается обширная хора с тучными садами и пышными пастбищами. На востоке высятся горы Карии, которые уже скрылись в тени косматых облаков, и косые линии на их фоне свидетельствуют о приближающейся грозе.
По преданиям, на берегу Латмийского залива, что с востока омывает мыс, на котором расположен Милет, есть гора Латм. В одной из пещер её спит вечным сном прекрасный юноша Эндимион. И каждую ночь богиня Луны Селена, спустившись со звёздного неба, приходит туда и любуется его красотой.
Для нашего современного глаза всё непривычно – всё кажется каким-то бутафорским, ненастоящим – как макет. Но вот мы снижаемся и видим людей на палубах кораблей и причалах…
Кстати, мы, дорогой мой Читатель, приняли облик двух птиц – кольчатых горлиц. Это нам понадобилось, чтобы на нас, чужаков, не обращали никакого внимания. Да и перемещаться на крыльях быстрее…
Как ни прекрасен вид с высоты, давайте уже присядем на причал – приведём свои потрёпанные ветром пёрышки в порядок и заодно подкрепимся – там должно быть полно зёрен.
Мы приземляемся поближе к стае своих пернатых сородичей и вот уже пробуем своё первое найденное в пыли зёрнышко. Кто знает, может быть, оно выращено на берегах Аракса или Борисфена нашими далёкими потомками?
Первыми людьми, каких мы увидели достаточно близко, были рабы. В порту их было большинство. Их жилистые худые тела, обёрнутые в грубые отрезы, сгибались под тяжестью мешков или корзин.
Перелетев в более спокойное, безопасное место, мы стали наблюдать, как двое рабов сходят по мостку с корабля и складируют груз на набережной. На всём причале то тут, то там видно сложенный товар: в корзинах, мешках или сосудах. Рядом уже дожидались повозки с ослами и мулами в упряжи.
Чуть подальше несколько рабов переносили на соседний корабль запечатанные глиной амфоры – Милет славен своими оливковыми ветвями.
За погрузкой-разгрузкой наблюдали навклеры, так в те времена назывались судовладельцы. Кормчий и матросы в это время проверяли такелаж и занимались провизией. Неподалёку от судна стоял его капитан. К нему то и дело подходили разные люди: одни предлагали коммерческие операции, другие интересовались, куда идёт судно и не возьмут ли на борт пассажиров.
Надо сказать, свободные люди одевались в то время почти одинаково: хитон, поверх которого в зависимости от пола, погоды и рода занятий надевались накидки разной длины.
Хламис, гиматий, пеплос, хлайна: всё это простой кусок ткани, который можно было по-разному задрапировать, закрепив брошью или булавкой, вот и всё. Статус человека определялся по качеству материала, отделке и аксессуарам.