– Что же тебя заставило отойти от этого учения, Анаксимандр? – спросил мужчина, сидевший справа. – Ведь столь мудрый муж не будет говорить пустого! К тому же он, насколько я знаю, бывал во многих странах, где преумножал свои знания.
– Согласен, Анаксимен. Но и мудрецы могут ошибаться – так меня учил Фалес.
– К чему мы придём тогда, если даже мудрецы ошибаются?
– Случится так, что мудрецы будут сначала доказывать, прежде чем утверждать, а не доказывать то, что поначалу им показалось истиной.
Анаксимандр оглядел товарищей, наблюдая за их реакцией, и снова сделал сосредоточенный вид:
– В общем, я долго размышлял над ролью воды в построении Мира. Фалес говорил, что даже Солнце и Космос питаются водными испарениями океана.
На дне у нас располагается самая густая «вода», в виде земли. Дальше идёт, собственно, сама вода и более разреженная её ипостась – воздух. Небесные светила расположились на самом верху, поскольку огонь легче всех остальных стихий.
Анаксимандр увидел, как один из сидевших рядом мужчин, соглашаясь, кивал головой – так и есть.
– Полиагор, сейчас ты увидишь, как очевидная картина с логичным объяснением вдруг становится запутанной и не такой уже очевидной. Доказательства обязательны не только на суде, но и в умственных измышлениях!
Полиагор смутился от всеобщего внимания, а Анаксимандр продолжил свою мысль:
– Согласимся, что первовеществом является вода. Кругом одна вода!
С этими словами Анаксимандр взял стоявшую рядом с ним кружку и плеснул из неё в уснувшего Неодора. Под всеобщий хохот юноша мгновенно проснулся и непонимающе стал оглядываться.
– Откуда взяться огню? Воздуху? Земле? – с деланой строгостью спросил у него Анаксимандр.
Неодор совсем растерялся. Видя это, друзья похлопали его по плечу – успокоили. Другие же скорее хотели возвратить беседу в серьёзное русло:
– Она же сгущается или становится разреженной. Так и появляются огонь, воздух и земля. Не ты ли пересказывал нам слова Фалеса некоторое время назад, Анаксимандр?
– Отчего же она будет сгущаться, если нет ни огня, ни земли, ни воздуха? Разве вы не знаете, что огонь происходит от трения либо от молний, когда на небе встречаются вода и воздух? Разве вы не знаете, что в недрах земли тоже есть огонь, временами выходящий наружу? Разве вы не видите, что вода разрежается только от тепла солнца или костра? То есть от огня.
– К чему ты ведёшь, Анаксимандр? – спросил Анаксимен. – Уж не огонь ли, по-твоему, является первоисточником?
– Я веду к началу. Веду к тому, что ни одна из стихий не является первоначалом. Они лишь множественные противоположности чего-то одного…
– Не понимаю, как так может быть? – спросил Полиагор.
– Это нечто… беспредельное… – задумчиво подбирал слово Анаксимандр.
– Беспредельное? Почему беспредельное?
– Потому что оно имеет свойства всех стихий одновременно: известных нам и ещё неведомых. Эта субстанция может быть и холодной, и горячей, жидкой и твёрдой, гладкой и шершавой. Она рождает в разных пропорциях стихии, а уж потом от их борьбы меж собой появляется всё многообразие миров, как и многообразие наших с вами характеров! Ведь мы, по сути, тоже обладаем множеством качеств, и все эти качества уживаются в одном человеке! Таким образом решилась проблема многообразия всего сущего. В этом многообразии и заложено движение жизни.
На некоторое время все замолчали и задумались над услышанным. Даже две кольчатые горлицы, и те перестали поправлять перья – как-то современно это для них звучит. Уж не «глючит» ли наша машина времени?
– Я ведь правильно понял, что… беспредельное рождает сразу и огонь, и воду, и прочее? – спросил Демотел, до этого лишь внимательно слушая, ни с кем не вступая в разговоры. – Почему же тогда огонь не потухнет? Или вода не превратится в воздух?
– Так как это беспредельное повсеместно, то у стихий есть возможность занимать свою нишу. Ведь ветер не загасит костёр, а вот если из костра достать головешку, то она скоро потухнет. Затушить костёр можно лишь пролив кратеру воды, но не мелким дождём. Сильный северный ветер может даже замедлить течение Нила, но не слабое дуновение! Поэтому всё многообразие возникло в самой борьбе стихий меж собой.
– То есть «пневма» Фалеса – это самостоятельная субстанция, не заключённая в какую-либо стихию? – спросил Анаксимен.
– Именно! – подтвердил Анаксимандр. – Одна стихия зависит от другой; и только беспредельное может наделять различными качествами всё, что нас окружает.