- Третий в этом варианте лишний, а не запасной, - хмыкнул Влад, а потом вдруг вытянулся на сидении, положив голову на колени Диме. Когда-то ему нравилось играть в милого мальчика. Это было… интересно. Юлька велась безбожно. Таяла и млела. Рита… жаркая девчонка. Это для него она тогда надела платье. А Димка… Влад погладил его ногу. - Но нет, это не ревность. А что, есть повод?
Дима фыркнул и отвернулся. Прошло то время, когда щенячьи голубые глазки и наивный взгляд заставляли его терять голову. Если отчего он на эту ночь и готов лишиться контроля, так это от сильного соблазнительного тела мужчины, от которого он собирался получить все.
- Нет и слава Богу. В роли отверженного влюбленного, страдающего все эти годы от разлуки, ты представляешься мне плохо.
- Улыбнуло, спасибо. Я играл раз безнадежно влюбленного мальчишку. Это было любопытным экспериментом, не более того. Ланцелот и Ромео явно не мои герои.
- Боооже, Соколовский, - Дима рассмеялся бархатным смехом. – Мир перевернулся? После твоих «чуваков», «круто» и прочих сленговых словечек слышать от тебя подобное… как минимум странно, - он похлопал по карманам, ища сигареты, но передумал. Нагнулся к Владу, дернул за прядки, принуждая повернуть голову. – Ты пугаешь меня.
- Совершенно случайно я дипломированный актер и пишу кандидатскую. Я много читал и неплохо разбираюсь в литературе, - Влад улыбался. - На мой взгляд, это нереально круто, чувак.
- Мир таки рухнул, - констатировал Дима после долго молчания, во время которого он вглядывался в глубину казавшихся в полумраке салона темно-синими глаз, а потом выпрямился. – Я ушел из театра, когда Проханов отдал мою роль одному из своих новых студентов, а через две недели я обнаружил в тональном креме для грима стеклянную крошку. Не скажу, что мне легко далось это решение, но… Перебивался мелкими ролями в массовке в сериалах, а потом… Меня подобрал Гельм. Он почти год изводил меня тренировками и репетициями, танцами и вокалом, добиваясь совершенства, прежде, чем решил, что я гожусь для большой сцены. И только потом начал со мной по-настоящему работать, - вот так вот. Полуправда. И незачем Соколовскому знать, КАК он жил до того, как высокий меланхоличный с виду финн заприметил его, тоскливо поющего караоке в одном из московских баров, куда Диму занесло действительно случайно. Что делал там сам Гельм, Дима не знал до сих пор, да и не стремился узнать. И как он рычал, бился в истерике и практически рыдал, когда, доведенный до изнеможения танцевальными тренировками, уроками вокала и прочими «необходимыми вещами» все равно слышал безжалостное «плохо, работай еще». Владу этого знать незачем.
- Зависть, - констатировал Влад. - Тому, кто насыпал в мой тональный крем стекла, я… устроил маленький несчастный случай. Я не жалею тех, кто пытается ставить мне палки в колеса.
- На тот момент завидовать мне было глупо. У меня не было ничего. И «фабричная» слава забылась очень быстро, - бросил Дима, сталкивая Влада с колен. – Приехали, Соколовский. Не передумал?
Влад молча выбрался из машины.
Нет, не передумал. Алкогольные пары все еще гуляли, смешиваясь в безумный коктейль с кровью в венах.
- Если ты не поторопишься - могу и передумать.
- Угрожаешь? – мурлыкнул Дима, выходя следом. Подмигнул невозмутимому охраннику и пересек мраморный холл отеля. Подождал, пока в лифт зайдет Влад и, сунув карточку в прорезь, нажал на кнопку четырнадцатого этажа. Прислонился к стене и, прикрыв глаза ресницами, принялся беззастенчиво изучать будущего любовника. Длинные ноги, широкие плечи и щетинка на подбородке. Не ребенок. Мужчина. Другой. Чужой. И все равно родной. Он помнил его касания. Робкие и наглые. Помнил его страх в глазах вперемешку с решимостью и любопытством. Сейчас он мог с точностью до жеста предсказать, какой бы была их первая близость ТОГДА. Вот только сейчас она будет совсем другой. Жаль. Так жаль… Тогда это можно было бы назвать почти любовью. Сейчас – просто сексом. И… Дима отвернулся, поджав губы. Он слишком много думает.
- Что-то не так? - выгнул бровь Соколовский. - Если передумал - так и скажи. Заеду в супермаркет, закажу пиццу по телефону и отчалю домой, смотреть японские мультики для извращенцев.
- А потом пообщаешься со своей правой рукой, а утром будешь жалеть, что так бездарно угробил ночь? – хмыкнул Дима, выкидывая из головы лишние мысли и бесшумно направился направо. На этом этаже номеров было всего два. Один из них принадлежал Гельму, а вот второй – ему.