В заведении за столиками всего несколько одиноких посетителей, которые так же, как и я, искали спасения от разразившейся за окном стихии. Такого снегопада Лондон не знал уже несколько лет, судя по сообщениям ведущего из телевизора, своим шумом разряжающего пространство. Я примостилась за столиком, лихорадочно кутаясь в полы пальто, и пыталась отогреть руки. У меня не было ни фунта, чтобы заказать себе хотя бы чая, потому что все деньги остались вместе с телефоном в квартире, выходящей окнами на Трафальгарскую площадь. Но сердобольная девушка-официантка услужливо поставила передо мной дымящуюся кружку какао, прошептав с улыбкой: "За счёт заведения", чем окончательно разбередила раненое сердце.
Слезы катились в кружку, пока я держала ее двумя руками, но никому не было до меня дела. Первоначальное чувство обиды сменилось удушающим страхом, потому что на Лондон опускалась ночь, а я осталась одна и без крова над головой. А когда все та же официантка подошла ко мне и виновато объявила о закрытии, то сердце с бешеной скоростью ухнуло вниз.
— Простите, — выдаю задушенно, — а нет ли возможности остаться в заведении? Просто мне некуда идти…
— Мне очень жаль, мисс, но я ничего не могу сделать, — разводит руками молодая блондинка, растерянно опуская глаза в пол. — Мы и так проработали дольше положенного из-за вас.
Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что в заведении действительно кроме меня никого нет. Большие часы на стене показывают без четверти одиннадцать, и огромный ком встал поперек горла от осознания безысходности моего положения.
— Может, Вам нужно позвонить? Я могу дать телефон.
Я только уныло качаю головой. Если бы я знала хотя бы чей-то номер, то вопрос был бы решен. Но все осталось в памяти моего мобильника.
Благодарю девушку и выхожу в темную ночь. Снег почти прекратился, забрав с собой и холодный ветер. Людей на улице практически не было. Медленно шагая по тротуару, я брела между лондонских переулков, ощущая бесконечное чувство дикого страха. Но даже сейчас я понимала, что до поместья мне не добраться. И единственный вариант — это вернуться туда, откуда меня выгнали. Хотя бы в главный холл престижной высотки, но в безопасность.
В очередном проулке мое сердце гулко ударилось об ребра, когда я услышала шум мужских голосов, переплетающихся друг с другом. Мурашки побежали по телу, заставляя меня лихорадочно передвигать ногами. Но людей в округе не было. Только я и громкая толпа пьяных мужиков.
— Эй! — похпбный голос разрывает пространство улицы, настигая меня ударной волной паники. — Ты куда, малышка?
— Не торопись ты так, — бешено перебираю ногами, не в силах больше бежать от дикой усталости. Ощущаю буквально кожей, как несколько человек приближаются к моей спине, и на автомате закрываю голову руками. — Попалась!
Влетаю в кольцо крепких рук и начинаю дергаться, как в припадке. Сил кричать нет. Больше их ни на что не осталось. Да и бессмысленно это все.
— Эй, Зак, она, похоже, девчонка Кила, — слышу взволнованный голос другого парня, и как в тумане распознаю знакомое имя. — Не трогай ее.
— Даже если и так, — раздается у меня над ухом, — нехрен было оставлять такую цыпу бед присмотра. Это будет ему уроком. К тому же, легкая доля неведения ему не повредит.
— Ты совсем башкой поехал? Он тебе яйца на твою самодовольную рожу натянет, придурок, если ты с ней что-то сделаешь!
— А кто сказал, что мы что-то сделаем? — второй голос звучит с другой стороны, и стойкий запах алкоголя резко бьет по моим рецепторам, заставляя сьежиться. — Мы просто развлечемся.
Дикий хохот оглушает. Настойчивые касания выворачивают наизнанку. Но ни один из незнакомцев не лапает тело. Меня просто толкают из стороны в сторону, от одной фигуры к другой, но я больше ничего не вижу и не осознаю. Мозг полностью во власти страха.
— Может пусть побегает, а? На своих кэблах. Продемонстрирует нам такие отменные ножки.
Чувствую, как слезы снова застилают глаза. Воздуха катастрофически не хватает. А когда шершавые ладони стянули с меня пальто, оставляя в платье, то истерический всхлип разорвал пространство вокруг.
— Ты гляди, какая ладная цыпа, — один из мужчин присвистнул. Затем полез в карман и достал нож, нацелив его на меня. — Если не хочешь, чтобы это лезвие располосовало твою красивую мордашку, то беги, лапа. Беги.