— Тебе то конечно нельзя сдать крестника, ведь ты и так весь в грязных пятнах. Да ты не грусти, Святослав, ты сделал все, что было в твоих силах! И пока мы тут с тобой мило болтаем, за львенком пришли другие…
Горден вскочил, выругавшись, но боевик шагнул назад, налетел сильный порыв ветра, вздернувший волосы, разбил тело Антуана на черные песчинки и растворил их в темноте.
— Сволочь!
Горден стащил с плеч плащ, подставив спину ледяному весеннему ветру, намотал его на руку и что есть силы ударил в стекло. Иномарка истошно заверещала. Бросив плащ поверх осколков, Горден сел за руль и сигнализация тут же умолкла, а двигатель покорно завелся сам. Переключив передачу, Горден выгнал машину из дворов.
Как оказалось, лежать связанным в багажнике вместе с ящиком инструментов — удовольствие не из приятных. Павла почему-то укачивало, где-то под головой лежала грязная, пропитанная бензином тряпка. От нее невыносимо воняло. Ящик, подпрыгивая, неприветливо тыкался в плечо, словно желая выжить Павла. Он был бы не против, но никто и не думал его выпускать. Говоря, что спасают ему жизнь, эти люди тем не менее обходились с ним как с животным, существом не одухотворенным, которому ничего не нужно. Так нормальные люди не поступают.
Потому, стоило машине остановиться, как Павел принялся истошно вопить:
— Помогите! Выпустите меня отсюда! Я здесь! Помогите!
Видимо, машина останавливалась на светофоре, потому что спустя минуту она поехала снова.
— Ненавижу Зеркала, — сказал Патрик, ощупывая плечо, припухшее от удара о ступеньку. — Они все считают себя единственными и свято верят, что неприкосновенны.
— Сам то, небось, все свои собрал, — засмеялся жизнерадостный Ким.
— Тебя это не касается, пацан, — отрезал старик.
— Патрик, как ты можешь не любить Зеркала? — рассердилась Белла. — Во-первых, это твоя работа, как можно работать и не любить то, что делаешь? Эти Зеркала так много тебе дают! Быть может, в тебе говорит обида на львенка?
— Нет, миледи, причина в том, что они все хотят жить, как жили. Они злят меня, Белла, потому что с ними всегда приходится бороться, а я стар и устал!
— Это — всего лишь материал, — напомнил Ким. — То, что у нас в багажнике — не Зеркало. Если ты и можешь ненавидеть кого-то, то только людей. В нашем случае дела обстоят еще хуже, потому что если львенок очнется, он может превратить самого Льва в свое Зеркало. Тогда все перевернется в нашей жизни. Вы помните легенду о Зеркалах, Сиковски?
— Дурацкая легенда, — проворчал Патрик.
— Никогда не будет противостояния, — процитировал торжественно Белла, — потому что лишь знающий может стать хозяином. Но однажды две кошки поделят прайд пополам и Книга Зеркал будет больше ни к чему.
— Вот-вот, ты вечно запоминаешь подобные бредни, — возмутился Сиковски. — Сами эти слова подрывают мою жизненную позицию. Если мое искусство будет больше не нужно, моя жизнь завершится. А я не уверен, что готов уйти на покой, нет, не уверен.
— Патрик! Я давно хотел узнать, — не унимался Ким. — У владельца «Услуги Зеркал» есть Устав?
— Есть, и он выверен веками. Самый лучший советчик — время.
Белла неожиданно прыснул, Патрик покосился на нее, но, не поняв, в чем причина смешка, снова уставился на дорогу.
— И, если ты хотел спросить меня про нарушение Устава, я на это никогда не пойду. Потому что я один. Единственный. Если я начну беспредел, в этом мире все встанет на дыбы.
— А жаль, — погрустнел Ким. — Некоторым хозяевам было бы полезно побывать на месте Зеркал.
— К черту это! — вскричала Белла. — Думай, что говоришь!
— Вижу, тебя такая перспектива не прельщает, — равнодушно подытожил Ким. — Тебя можно понять, я не осуждаю. Скажи мне, Сиковски, что ты делаешь с душами?
— Мариную их в трехлитровках и продаю Сатане по триста тысяч за банку.
— Чего, правда? — с любопытством пробудившегося ото сна исследователя переспросил Ким.
— Верь ему больше, придурок, — проворчала Белла. — Перед тобой сидит предприниматель десяти веков. Будешь уши развешивать, он тебе пару душ по дешевке продаст!
— Я не имею права говорить серьезно на такие темы, — отчеканил старик. — Нужно Зеркало — заказывай, а не нужно — не лезь.
— Езжай на красный, Сиковски, не хочу проблем, — сказала Белла, но Патрик, не слушая ее, затормозил.
— Помогите! Выпустите меня! — тут же завопил из багажника пленник.
Вяло стоявший у будки ДПС милиционер встрепенулся, расслышав голос Кранца, и пошел к машине.
— Поехали, Сиковски, мне правда несподручно это! — взмолилась Белла. — Ну не будь врединой!