– Объяснишь?
– Нет.
Холод в его голосе на секунду приводит меня в чувства, как пощечина, но потом в голову вновь ударяет ярость, перемешанная с алкоголем. Я делаю глоток и опускаю стакан на стол, в один прыжок оказываюсь у двери и щелкаю выключателем. Кухня погружается во тьму. Подбегаю к окну и развожу занавески в разные стороны, приникаю лбом к стеклу. Даже сквозь металлическую решетку, я вижу, что небо усеяно звездами.
Хватаю Адриана за руку и заставляю встать рядом со мной. Он тоже приникает щекой к стеклу и замирает, шумно и часто дышит, сопит, словно буйвол.
– Смотри! – кричу я. Так отчаянно, будто все, что пытаюсь сказать – для меня самой. Той, что спит глубоко внутри. – Эти звезды… в них все, понимаешь? Вся наша жизнь, смерть, боль, страх. Ты, Адриан! Ты рыба. Чертова ничтожная полудохлая рыбина, которая плещется в грязной луже. В болоте. В страхе. В ненависти. Все, что ты видишь – это звезды. Звезды – самое прекрасное из того, что ты можешь увидеть в своей луже, потому что ты – внизу, а они там… где-то. Далеко. И у тебя есть мечта. У тебя есть маленькие такие крылышки на спине, и ты выпрыгиваешь из воды, пытаясь схватить звезду ртом, но не выходит. Как бы высоко ты ни выпрыгивал, ты – лишь маленькая рыбешка в чертовой луже отходов. Ты никто. Но продолжаешь смотреть на звезды, потому что перед ними чувствуешь себя важным.
Я замолкаю, потому что не хватает воздуха. Потому что нам не нужно больше ничего говорить друг другу, и мы стоим, одинокие, брошенные, глупые, разъяренные, прижавшись лбами к холодному стеклу, и смотрим на небо за металлическими прутьями.
– И… – говорю я, задыхаясь, – и каждая звезда – это самое правильное решение, понимаешь? То, что случается с нами и для нас. То, что делает нас счастливыми, хотя мы не сразу понимаем это. Но мы пытаемся поймать звезду, хотя это априори невозможно. Пока… пока… она сама не упадет. Однажды ты видишь падающую звезду, Адриан. Или настоящий звездопад. И тогда ты понимаешь, что произошло то, о чем ты так долго мечтал. Жизнь больше не будет прежней, ты понимаешь?
Я смотрю на него в упор, но Адриан даже не поворачивает головы в мою сторону. Смотрит на звезды, будто его больше не существует в этом мире.
– Нет, – тихо говорит он. – Я ничего не понимаю.
Это хотя бы звучит честно.
Я выдыхаю и прислоняюсь к противоположной стене. Адриан поворачивает ручку, открывает окно и холодный ночной воздух заполняет комнату. Мы еще долго стоим в тишине. Виски циркулирует по моему телу вместе с кровотоком, и от этого я игнорирую сквозняк, но не успокаиваюсь. Дышу часто, не могу унять колотящееся сердце и чего-то жду. Жду, но ничего не происходит.
– Ты не была подопытным кроликом, – внезапно начинает говорить Адриан, и я замираю. – Лерой думал, что подстрелил тебя насмерть, я уверен, он надеялся на это. Ты лежала без сознания. Сначала я хотел соврать ему, потом решил сделать так, как сделал. Провел операцию, вытащил пулю. Убедил отца, что из тебя можно вытащить информацию. Оставил здесь. Лерой тебя терпеть не может, я все думал, ты его достанешь, и однажды он просто тебя пристрелит.
Адриан нервно смеется, а я хмурюсь, вспоминая мину отвращения на лице мистера Шкафа.
– Уходи, – внезапно говорит он так громко, но я слышу дрожь в его голосе. Его голос срывается. – Я последний раз говорю!
Он хватает бутылку со стола, и делает несколько глотков, отворачиваясь и морщась после каждого. Я не могу сдвинуться с места. Он кажется чокнутым. Все вокруг кажется чокнутым, пока я не…
– Я понимаю, – говорю не своим голосом, но он тоже дрожит. – Я поняла. Ты… – в горле застревает смех, – ты напился, чтобы убить меня, правда? Серьезно, Адриан? Ты отпускаешь меня, чтобы убить? Чтобы было не так страшно? Чтобы сказать отцу, что смог, да?
К глазам подкатывают слезы, но я смеюсь. Так глупо и абсурдно. Хорошо, что в комнате до сих пор темно.
Адриан молчит. Снова пьет, но, кажется, я права.
– Возьми пистолет, – говорю тихо и делаю несколько шагов вперед. С улицы проникает достаточно лунного света, чтобы я могла разглядеть его вытянутую руку с оружием. Я беру ее и крепко сжимаю своими ладонями. Подношу холодное дуло к своему лбу. Закрываю глаза. Направляю холодный палец Адриана на курок. Выдыхаю.
– Все просто, видишь? – шепчу я, не разлепляя век. – Не усложняй.