Люси смотрит на меня как на сумасшедшую, ее глазки-бусины округляются, не моргают. Я снова смеюсь и достаю из кармана фотографию, протягиваю ее ей:
– Вот он. Вот мой ангел одиннадцать лет назад. Вернее, меня спас его брат, который остался за кадром.
Люси долго смотрит на фотографию, хмурится, поворачивает ее, разглядывая с разных сторон.
– Ты о ней писала в дневнике, – говорит она наконец.
Я улыбаюсь.
– Ты читала?
– Угу. Мне стало даже обидно, что я свою жизнь не начала так записывать.
Мы смеемся вместе.
– Нас ждет большое приключение, мартышка. Как только попадем в город, я первым же делом куплю тебе огроменный блокнот, идет?
– Идет!
Мы поднимаемся на ноги и идем дальше.
– Генри?
– Да?
– Так где же ты была все это время? И причем тут ангел?
– Ангел оказался хирургом, Люси. Он вытащил пулю из моей руки и запер у себя в доме. А потом начали происходить весьма загадочные события…
***
Моя рыба жива. Это самое важное, что я должна знать. Я говорю об этом Люси, но она не понимает, и мне приходится долго и вкрадчиво объяснять всю теорию про звезды, океаны и рыб. Когда это произносится вслух, становится смешным. Когда остается на уровне образов где-то в глубине тебя, не обращаясь в слова – кажется похожим на истину.
Но Люси не смеется, даже не улыбается. Хмурится, сдвигая пушистые рыжие брови к переносице, и запрокидывает голову, глядя в небо с открытым ртом. Я сдерживаю смех, что пробирает меня изнутри, но ничего не говорю ей в укор – мы обе глупые и сумасшедшие. В этом наша связь и наше преимущество.
– Так, если их забрали злые люди, то мы должны забрать их обратно, – говорю я, когда мы возвращаемся к баракам.
– Но как, Генри? Как мы это сделаем? Мы даже не знаем, куда именно их забрали.
Пожимаю плечами и наудачу спускаюсь вниз, в подземелье злой королевы и иду в каморку, где жил Майк. Перерываю его постель вдоль и поперек, и под краешком матраса нахожу нужное, то, что он оставил мне еще до того, как кинул – записку с номером телефона и две таблетки. Я практически уверена, что этот драгдиллер, замесивший всю кашу, связан с похождениями Майка, и только он поможет мне достать оттуда всех остальных.
У нас есть телефон, найденный в порту. Он работает, хотя связь здесь не очень, и на приливе адреналина я набираю номер, указанный на клочке бумаги. Люси ждет, уставившись на меня и сморщив лоб, а когда слышит, о чем я разговариваю, начинает бурно жестикулировать.
– Генри, ты с ума сошла?
– Нам помогут, – отвечаю, когда отнимаю трубку от уха и бросаю на кровать. – Я уверена, нам должны помочь.
– Кто? Кому вздумается нам помогать?
Я смотрю на Люси пристально. Чувствую себя глупой, наивной, слабой, но я знаю, что потерявши все, обретаешь большее. Я верю, что история только начинает раскручиваться в нужную сторону.
– Единственный человек, которого я знаю в городе.
– Ангел? – с ужасом шепчет Люси.
– Зови его Адриан, – смеюсь я, треплю ее по голове, беру за руку и тащу в сторону остановки.
***
– Послушай, – говоря я Люси, когда мы стоим у обочины дороги, – у нас еще есть час светлого времени, мы должны управиться до того, как стемнеет. Ты ждешь меня здесь, прячешься и никуда не уходишь, поняла?
– Генри, не надо меня отчитывать.
Обижается моему строгому самодовольному тону. Я бы тоже обиделась, но другого выхода не вижу, не хочу втягивать ее в это дело. Хочу, чтобы Люси оставалась как можно дальше.
– Просто береги себя, хорошо?
Она не отвечает. Я протягиваю руки и крепко прижимаю мартышку к себе, хотя она слабо сопротивляется, но потом сдается.
– Хорошо, – шепчет она, я треплю ее по голове и ухожу.
Сейчас дом Адриана кажется намного меньше, чем казался раньше. Более того, когда я находилась в запертой комнате, этот дом казался мне бесконечной крепостью, но отсюда он так же жалок, как и я сама.
Я крадусь вдоль забора и перелезаю через него на заднем дворе. Если Адриан прав, если его отец уже приехал, значит, здесь должно быть много охраны, но я никого не вижу. Замираю у стены, сливаюсь с нею, и вроде бы меня не видно.