– Может, еще по чашечке? – Кирилл посмотрел на часы. – Успеем.
Аня кивнула и разлила кофе по чашкам, не сполоснув их от старой гущи. Кирилл сморщился, но ничего не сказал. Положил сигареты на стол, закурил, прихлебывая кофе с двойной гущей.
Из форточки сильно подуло, салфетки в стакане взлохматились, пепел закрутился в пепельнице, как мусор в луже. Может, все же пойдет дождь?
– Погода портится. – Кирилл с тревогой посмотрел в окно. – Ну надо же, только дождя не хватало.
Аня тоже посмотрела, даже занавески нижние раздернула.
– Ничего и не портится, просто ветер. – Господи, как же он беспокоится, что отлет его может задержаться, три недели Америки сократятся на два-три часа, агония прощания растянется на два-три дождливых часа.
– Нет, ты посмотри, какая туча.
– Никакая не туча, сейчас все рассеется, – рассердилась Аня. – Прекрасная погода.
– Слушай, Анют, может, тебе действительно дома остаться? Зачем тебе куда-то ехать, только расстраиваться? Я и сам спокойно…
– Такое ощущение, будто ты боишься, что я в аэропорту нос к носу столкнусь с твоей любовницей, которая пойдет тебя провожать или которую ты решил взять с собой в Америку.
– Ну что ты говоришь! – Кирилл рассмеялся. Натянуто, неестественно, фальшиво рассмеялся. – Какая любовница?
– Не знаю какая. Тебе видней.
– Анютка, глупенькая моя, не станешь же ты меня еще и ревновать на дорожку?
– Тогда не приставай. Решили, что я еду провожать, значит, еду.
Неестественно он отговорился, совсем неестественно, наверняка его кто-то еще будет провожать. Любовница – не любовница, а Раиса Михайловна вполне может. Боится их сталкивать в такой момент – это ясно.
Наверное, действительно лучше не ехать, остаться дома.
– Ладно, пора одеваться. Я сейчас вызову такси.
Такси. Вот уже и такси – и утро подходит к концу.
– Да я готова. Ты одевайся. Только свитер, куртку не надо, сегодня, кажется, тепло. И зонт на всякий случай.
Зонт. В руке у черного гостя оказался обыкновенный зонт, просто черный зонт, не нож, не букет.
– Зонтик? Умница! Я забыл положить, хорошо, что напомнила. Зонтик нужно взять обязательно, совершенно неизвестно, какая у них там будет погода.
Кирилл скрылся в спальне – пошел одеваться. Аня сняла с крюка зонт, положила сверху на чемодан и опустилась на тумбочку в прихожей.
Чем занять себя, пока он будет одеваться? Проверить газ, воду, свет? Нет, это Кирилл уезжает, а она-то вернется. Часа через три.
Уже без Кирилла.
И будет жить без него три недели. В квартире, где когда-то произошло убийство. И ждать возвращения убийцы.
– Ну, я готов. Выходим? Сейчас такси подъедет, я вызвал.
– Выходим. Проверь билет и паспорт.
– Проверил уже. Ключ не забудь.
Ключ. Возможно, тот самый, которым убийца…
– Присядем на минутку. – Они сели на тумбочку, рядом. Кирилл сосредоточенно смотрел прямо перед собой, словно отсчитывал секунды – должно выйти ровно шестьдесят, ровно минута, ни больше ни меньше.
– Пойдем. – Досчитал, наверное.
Они поднялись.
Такси уже ждало у подъезда. Водитель распахнул дверцу, как только они подошли.
– Сумку можете сзади наверх поставить, не такая она и большая.
– Спасибо, я сбоку.
Кирилл поставил сумку, помог Ане забраться в машину.
– В свадебное путешествие собрались, молодые люди? – Водитель пытался быть приветливым. – Докачу с ветерком и разговором приятным потешу.
– Нет. – Слава богу, Кирилл не стал вдаваться в подробности, объяснять про Америку.
– А что же? В отпуск? – Он никак не отвязывался.
– Деловая командировка, скажем так.
– Вы едете. Ага. А девушка вас провожает. Жена?
Ну чего ему нужно, господи!
– Жена.
– Переживает, наверное, что мужа отправляет? Вы переживаете, девушка?
Ну что ответить этому общительному болвану?
Аня хмуро кивнула.
– Понятно, расставаться грустно. Но зато вас ожидает радость встречи. Надолго в командировку? – Он посмотрел на Кирилла в зеркало.
– На три недели.
– Надолго. – Вздохнул тяжело, словно это он уезжает, головой закачал, как китайский болванчик. Только бы не стал рассказывать историю из своей жизни, когда он однажды вот так же… Вот так же не мог он, вранье. И жена его вот так же не могла, потому что… И еще потому что в их квартире никого не убили.