Недоверчиво хмыкнув, я схватился за трубку.
Широкий круг знакомств – залог успеха сыщицкой работы. Приятели, знакомые, собутыльники и просто осведомители – их помощь здорово экономит время и силы. Вскоре я уже знал: никакой медведь из зоопарка не сбегал. Полиция этим заявлением просто пыталась не допустить паники. Конечно, разгуливающий по городу медведь – тоже не бог весть какое счастье, но это хотя бы понятная опасность.
Следствие изначально находилось в тупике, в этом я был уверен. Никому ведь в голову не придет выдвинуть версию нападения упыря.
Хотя не совсем и упырь – я отлично знал «почерк» каждого клана. Нас учили этому в Ордене. Так не убивал никто из проклятых.
Это была работа вурдалака – не-мертвого зверя, в которого превращается долго не жравший упырь. Проклятые от голода не дохнут, лишь со временем теряют способность к метаморфизму, а вместе с нею и разум. Хотя они и так чокнутые, в любой ипостаси.
Сердца вурдалак, скорее всего, выдрал просто ради развлечения, а потом где-нибудь выкинул. Но мог и сожрать. У них пищеварение не такое нежное, как у вампиров.
Растерзанных подростков, конечно, было жаль. Но их убийство могло стать тем самым козырем, которого я давно ожидал…
Айфон наконец-то зазвонил. Я поднес трубку к уху.
– Надо встретиться, чадо, – проговорил тяжелый бас.
Эти три слова означали, что мне дается добро на расследование. Я открыл сейф, достал экипировку для «большого выхода»: два водяных пистолета, патронташи с запасными капсулами святой воды, баллончики с нею же, серебряные стилеты, распятие, Библия, кольт сорок пятого калибра, заряженный серебряными пулями. Пристегнул боковые кобуры, вложил в них водяные пистолеты, крест-накрест повесил патронташи, прикрыв это дело плащом. Все остальное добро вместе с кольтом пока спрятал в спортивной сумке.
Распрощавшись с Машей, вышел под хмурое небо. Льет без пользы, думал я, шагая к машине под колючими струями. Вот бы освятить дождь, сразу бы всех упырей порешили. Жаль, такой фокус никому не по силам…
Джип рванул с места, покатился по выщербленной дороге в сторону делового центра.
До места встречи оставалось не больше пяти минут езды, когда меня остановили гибедедешники. Ребята были в бронежилетах, вооружены калашами – видно, в городе проводилась какая-то спецоперация.
– Выйдите, пожалуйста, из машины и предъявите документы, – потребовал суровый лейтенант.
Я выполнил приказ. Полицейский глянул исподлобья, сличая фото на правах с моей физиономией. Скользнув взглядом по моему плащу, он вскинул автомат:
– Поднимите руки. Повернитесь. Руки на капот.
Обхлопав меня, он быстро извлек из кобур пистолеты и озадаченно замолчал. Потом спросил:
– Это что за хрень?
– Водяные пистолеты, – невозмутимо произнес я.
– Зачем?
– Стрелять водой.
Лейтенант снова замолчал. Решив не мучить его долго, я пояснил:
– Занимаюсь ролевкой.
– Это с бабами, что ли? – слегка расслабился лейтенант.
– Нет, это с группой единомышленников. Городские игры, не слышали? Вроде соревнований, только в антураже какой-нибудь сказочной истории. Сейчас вот играем в охотников и вампиров. Я охотник.
– А водяные пистолеты зачем? – не унимался полицейский.
– А вы хотели бы, чтобы мы из настоящих стреляли? – уточнил я.
Лейтенант сделался еще угрюмее, подозвал коллегу, сунул ему мои права:
– Пробей этого умника.
Тот сбегал к машине, вскоре вернулся:
– Чисто.
Лейтенант молча помахал водяным пистолетом. Теперь уже оба гибедедешника задумчиво смотрели на меня, видимо, прикидывая, как я сумел получить допуск психиатра на права.
– Ролевики, они все шизанутые, но безобидные, – высказался наконец прапорщик.
Лейтенант кивнул, вручил мне права, игрушку:
– Можете продолжать движение.
Я уселся в машину. Как всегда: водяные пистолеты в серьезных кобурах вводят всех в ступор, так что до сумки в машине, где лежит настоящий кольт, дело не доходит.
Кафе «Malina» было полупустым. Я уселся за столик у окна, сделал заказ. На улице раздался грохот, и возле крыльца остановился «Харлей».
Вскоре в кафе вошел, держа подмышкой черный шлем, здоровенный бородатый байкер в кожаном костюме и берцах. Макушку его прикрывала бандана с черепами, на шее болтался большой серебряный крест. Опустившись на стул напротив, он проговорил басом:
– Привет, чадо.
В работе с РПЦ, конечно, бюрократических проволочек было не меньше, чем с католиками. Но что мне здесь нравилось – люди проще и приятнее.