– Ловушка, – бубнил собеседник директора. – Наживка эта мадам, и не вздумай проглотить, крючок с кишками вырвут…
– Да я чувствую, – возражал Волошин, – наш она человек…
– Смотри… Не ты один, все кровью харкать будем…
– Обжегшись на молоке, на воду дуем… Волков бояться – в лес не ходить…
– Проверять придется досконально…
– Не учи меня жить…
Директор вернулся так же внезапно, как исчез, и Зоя едва успела отпрянуть от двери.
– Вот что, – сказал он с обретенной уверенностью. – Право, не знаю, о чем вы здесь толковали, Ольга Николаевна, но вы мне нравитесь. Поужинаем как-нибудь вдвоем?
– Медлить особенно не стоит. – Зоя обворожительно улыбнулась Волошину. – Увидимся на недельке…
Убежденная, что сделка будет заключена, она рассталась с Петром Аркадьевичем. Ее душа ликовала.
В плену своих полудетских представлений, очень далеких от суровой реальности, Зоя не понимала, как прозрачна ее игра. Не понимала (или не хотела понимать) она и того, как беспечно и жестоко подставляет однокашников, разыгравших спектакль по ее сценарию. Правда, позже она убедилась, что с ними все в порядке, но тут не было ее заслуги… Зоя считала, что ей фантастически везет. Она верила, что понравилась Волошину, что происхождение героина навсегда останется в тени, что ее путь отныне устлан розами… Блажен, кто верует.
30
Ноябрь 1993 года
Черноморский лайнер «Иван Тургенев» возвращался из Стамбула, и осеннее солнце было еще жарким, а ветерок – теплым. Зоя нежилась на палубе – она сидела в шезлонге в свободной, расслабленной позе, темные очки скрывали глаза.
Сотрудничество с Волошиным развивалось успешно, и Зоя ездила в Турцию не отдыхать, а налаживать новые контакты. Жизнь теперь виделась ей непрерывной цепью удач… Так, наверное, резвится крохотная рыбешка в пасти кита.
– Шикарная женщина на шикарном лайнере, – послышалось где-то над Зоей, словно с небес. – И даже без охраны…
– И скучает, явно скучает, – подхватил другой голос.
Теперь Зоя увидела силуэты двух парней и поднялась.
– Мне не скучно, – сухо сказала она и собиралась уйти, но ей преградили дорогу:
– Ну, зачем же убегать…
– Что вам нужно? – неприязненно спросила Зоя и тут же пожалела о своей резкости. Что она, в самом деле, кидается на людей?
– Ваше внимание, – улыбнулся тот, что стоял перед ней. – Кстати, позвольте представиться. Артур.
– Ольга, – уже мягче ответила Зоя.
Спутник Артура отрекомендовался Эдиком. Вскоре троица оживленно болтала, направляясь в сторону бара. Зоя оценивающе оглядывала молодых людей – рослых, крепких, загорелых, дорого и неброско одетых в белое.
В полуосвещенном прохладном баре они уселись за столик. Из скрытых динамиков на что-то сетовал Майкл Джексон, бесшумно ходили вышколенные официанты.
– Что будем пить? – осведомился Артур.
Зоя сняла ненужные темные очки:
– Что хотите… Мне все равно…
– Тогда… – Артур подозвал официанта, что-то шепнул ему на ухо, и тот быстро принес зеленую бутылку замысловатой фирмы.
– Что это? – заинтересовалась Зоя.
– Сюрприз… За вас, Оленька…
– Великолепное вино, – похвалила Зоя.
– Еще бы. – Артур погладил ее пальцы. – Мы знаем толк…
За приятной беззаботной беседой пролетел час, и слегка захмелевшая Зоя не заметила, как Эдик добавил какой-то порошок в ее бокал. Она отпила, поразившись терпкому вкусу, и сразу ощутила необычайную легкость и некую пустоту внутри.
– Ой, я, кажется, поплыла.
– Мы все плывем, – Артур обнял ее за плечи. – Поплыли в каюту…
– Поплыли. – Зоя пьяно мотнула головой и едва не свалилась со стула.
Артур и Эдик переглянулись, подняли Зою под руки, осторожно вывели из бара. Дальнейшее она воспринимала смутно, а очнулась от того, что чьи-то руки снимали с нее одежду. Сначала она отбивалась вяло, полусонно, как недозаведенная механическая кукла, но внезапно взбурлила злость, а с ней вернулись силы. Зоя дернулась, затрепыхалась, закричала под прессом навалившегося горячего тела. Твердые требовательные губы закрыли ей рот. Зоя судорожно рванулась, изо всех сил двинула ногой наугад и попала во что-то мягкое. Хватка Эдика ослабла, он привстал, Зоя воспользовалась моментом и пронзительно завопила.
– Заткнись, сука, – прохрипел голос над ухом.
Зоя почему-то послушалась, точно в ее батарейках кончился запас энергии. Впрочем, хотя она больше и не кричала, сопротивлялась по-прежнему ожесточенно. Кулачки ее мелькали, как поршни.
Дверь каюты распахнулась от сильного удара. Как в кинофильме, на пороге возник Он, спаситель. Комплекцией он Шварцнеггера не напоминал, но Зое показался гигантом.
Все остальное произошло за краткий миг. Артур прыгнул на вошедшего и получил нокдаун, а перепугавшийся Эдик пустился наутек. Спаситель поднял с пола бессмысленно таращившего глаза Артура и брезгливо выкинул из каюты.
Зоя схватила простыню, быстро закутала обнаженное исцарапанное тело.
– Как вы? – Бесстрашный спаситель озабоченно склонился над Зоей.
– Голова.. Напоили чем-то, гады… Сволочи… Я не ханжа, но так-то зачем…
Спаситель усмехнулся:
– Ладно, отдыхайте… Может, врача поискать?
– Вот еще!
– Вам виднее. Заглянуть к вам вечерком?
– Не уходите! – взмолилась Зоя. – А вдруг вернутся эти?
– Не вернутся. Трусость – главная отличительная черта подонка. Уж поверьте мне, я-то на них насмотрелся.
– Да? – сказала Зоя с подозрением. – Где же? Кто вы по профессии?
– Скажем так – я занимаюсь человековедением… А зовут меня Евгений Максимович Мартов. Ну, отдыхайте, чините вашу голову. Я к вам зайду.
31
Декабрь 1993 года
В тот вечер, когда католики всего мира празднуют Рождество, Мартов неожиданно, без телефонного звонка, нагрянул к Зое. Она по-прежнему жила в маленькой квартире, хотя давно могла позволить себе апартаменты пошикарнее. До того Мартов бывал у нее несколько раз, и Зоя тщетно раздумывала над причиной этих посещений. Он явно не проявлял к ней обычного мужского интереса – тут она едва ли ошиблась бы. Тогда почему он считает необходимым поддерживать знакомство? Возможно, сегодняшний визит внесет ясность.
Евгений Максимович разделся в прихожей, побурчал по поводу снегопада, прошел в комнату, где Зоя уже выставила на стол бутылку вина, выбирала бокалы.
– Не надо, – сказал Мартов. – Я ненадолго, у меня еще много дел. Садитесь.
Зоя села в кресло, почему-то чувствуя себя нашкодившей школьницей в кабинете завуча. Мартов раскрыл коричневый атташе-кейс и вынул оттуда лист бумаги с каким-то текстом:
– Прочтите.
Машинально прикурив сигарету, Зоя пробежала глазами по строчкам, напечатанным на лазерном принтере.
«Братья Шабановы, двадцать три и двадцать пять лет. Один зарезан на пороге своей квартиры, второму размозжили голову в подъезде.
Виктор Орехов по кличке Крыса. Тридцать пять лет. Убит током в ванне.
Олег Пузанков по кличке Пузан, сорок лет. Убит выстрелом из пистолета в дверях кафе.
Егор Сотин по кличке Рюмашка, тридцать восемь лет. Застрелен вместе с Пузанковым.
Петр Пименов по кличке Гадюка, тридцать три года. Отравлен цианидом».
Больше на листе ничего не было. Зоя перевернула его, точно надеялась увидеть на обороте поясняющие комментарии, и подняла взгляд на Мартова:
– Что это за мартиролог?
– Вы знаете кого-нибудь из этих людей?
– Нет.
– Первые трое – подручные Волошина, остальные – члены конкурирующей банды, которой принадлежал присвоенный вами героин. Началась большая война, Зоя Арсеньевна.
Остолбеневшая Зоя была не в силах вымолвить ни слова. Разумеется, она никогда не рассказывала Mapтову о теневой стороне своей жизни, да и с чего бы ей откровенничать… И вот Евгений Максимович как ни в чем не бывало вручает этот ужасный список.