Гладилин перевел дыхание и продолжал:
– Потом я очутился в каком-то зале, вероятно подземном, расположенном на большой глубине, – почему-то у меня сложилось именно такое впечатление. Тусклое освещение, много непонятной аппаратуры, разобранной на части или просто покореженной. К стене жались люди, их лица были искажены ужасом, рты раскрыты. Вероятно, они кричали от страха, но я не слышал криков. На них надвигались громадные, черные безголовые фигуры с вытянутыми вперед руками. Тут снова быстрый полет, смещение изображения – и я вновь оказался под открытым небом, в местности, где, по всей видимости, произошла какая-то катастрофа. Там были руины, развалины, так изуродованные, что не представлялось возможным понять, от каких объектов они остались. И вот здесь я увидел совсем рядом черную фигуру без головы. Она состояла точно из плотного сгустка клубящегося черного тумана, ее очертания были как бы не совсем реальными. И этот туманный монстр, это порождение мрака… Он тянул руки к моему горлу!
Схватившись за чашку, Гладилин судорожно глотнул.
– А дальше? – спросила Таня с замиранием сердца.
– Почти все. Я – тот виртуальный я, который находился внутри этого странного мира, – метнулся прочь от чудовища. Промелькнули еще какие-то картины – толпы людей с бессмысленными улыбками, показывающих пальцами вверх… И все погасло. Я сидел перед темным монитором в лаборатории. Плохо помню, как я выбежал оттуда, как домой добирался… Таня, ты литератор, твое воображение богаче моего. Эти картины погибающего мира… Скажи, к какому каналу я мог подключиться, что мог видеть? Другую планету? Ужасное будущее нашей Земли?
– Ты говоришь, там были машины, дома, люди – все, как у нас?
– Не знаю. Я не рассматривал подробно. На беглый взгляд – все, как у нас… Но не поручусь.
После непродолжительного молчания Таня осторожно произнесла:
– Юра, в вашей лаборатории, наверное, хватает разных излучений… Даже домашний компьютер создает сильный фон, а у вас…
– Ты о чем? Ах да… Знаешь, может быть. Об этом я как-то не подумал. Ну да! В момент разрыва цепи мог возникнуть кратковременный мощный высокочастотный импульс, около 415 мегагерц… Такая частота черт-те как воздействует на человеческий мозг… И потом, когда я выключил ток, просто-напросто галлюцинировал у пустого монитора… Да, такое очень возможно.
Эту чепуху Гладилин излагал ради Тани. Он-то прекрасно знал, что ни при каких условиях в лаборатории не могло появиться подобных излучений. Но он любил Таню, и он видел, что ей легче примириться с мыслью о кратковременном помешательстве мужа, чем о контакте с непонятным жутким миром в иных измерениях.
Юра Гладилин не нашел в себе сил ни поведать о своих видениях кому-то еще, ни повторить эксперимент. Много позже его самостоятельно, проверяя ту же догадку, повторил коллега Юры, Володя Бажин. Хотя опыт и не дал ожидаемых результатов, он прошел вполне гладко, без каких бы то ни было непредвиденных эффектов.
2
В конце осени – начале зимы девяносто восьмого года, а также в январе девяносто девятого в разных частях света при различных обстоятельствах обнаруживали тела людей, умерших загадочной смертью. Эти люди, по документам и свидетельствам достаточно молодые, выглядели после ухода из жизни как глубокие старики. Вскрытие всегда показывало характерные старческие изменения в организме. Возникло предположение, что эти люди были отравлены неизвестным ядом, действующим таким образом, но присутствия посторонних химических соединений во внутренних органах выявлено не было. Правда, в домах некоторых жертв таинственной эпидемии были найдены ампулы с бесцветной жидкостью и шприцы, а локтевые сгибы покойных хранили следы уколов. Анализ вещества в ампулах, состав которого оказался исключительно сложным, позволил, однако, установить, что оно не является ни ядом, ни наркотиком. Но этот вывод экспертизы был единственным… Назначение препарата осталось тайной, и не было доказано, что умершие делали себе инъекции содержимого этих ампул. Если такое и происходило, препарат бесследно распадался в крови, а стало быть, и доказать что-либо было нельзя.
Среди вещей погибших обнаруживали также предметы, вызвавшие большой интерес специальных служб (спецслужбы подключались практически в каждом случае, ибо жертвы, как правило, занимали в своих странах высокие и ответственные посты. Если это было не так, расследование все равно засекречивалось и передавалось в руки спецслужб – по аналогии). Эти предметы, представлявшие собой прямоугольные пластины с прозрачными кристаллами по углам и рубиновыми полушариями в центре, покрытые сеточками тонких серебристых проводов, пристально изучались в лабораториях. Увы, эксперты были бессильны сказать о них что-либо конкретное, кроме того, что эти устройства, судя по отсутствию внутренних источников энергии, являлись частью неких более сложных технологических комплексов. В руки экспертов попали и другие аппараты, внешне похожие на портативные радиостанции. Но если они обеспечивали связь, любой из исследователей дорого дал бы за информацию о том, с кем и на каком принципе.
Той же осенью и зимой в различных регионах планеты резко возросла активность так называемых аномальных явлений – по традиции в это понятие включались НЛО, необъяснимые световые спектакли в атмосфере, наблюдение миражей неясной природы, сообщения о встречах со странными существами и объектами, массовые вспышки временных психических отклонений у жителей какой-либо местности и даже иногда загадочные исчезновения самолетов и судов, хотя следы таких катастроф обычно рано или поздно отыскивались. Аномальные явления во множестве отмечались в американском штате Огайо, в Западной Европе, в центральных районах Южной Америки, на юго-западном побережье Австралии, а в России – в Хабаровском крае и в Подмосковье. Тому, кто принимал эти сообщения всерьез, могло показаться, что перегородки, отделяющие наш мир от мира Неведомого, стали совсем тонкими и готовы вот-вот рухнуть..
Уфологи били тревогу Так, например, известный исследователь аномальных явлений Алексей Константинович Прийма писал в одной из своих работ: «Поразительно, что мы не испытываем никакого страха перед Чужими.. Местоимение „мы“ я использую здесь в широком смысле, не включая в него себя лично. Я-то хорошо осознаю весь специфический колорит ситуации, в которой все мы находимся перед устрашающими силами и потенциальными возможностями Чужих. Таинственные эти Чужие неуловимы и непобедимы. Мотивы их поступков всегда непроницаемо загадочны для человеческого сознания, а последствия их действий катастрофичны для людей».
Итак, уфологи беспокоились, уфологи предупреждали… Но только они одни. Ибо кто из людей солидных и основательных, будь то ученый, военный или политик, мог поверить в угрозу, таящуюся за однажды открытой Дверью? Кто мог поверить, что на Землю надвигается неописуемый кошмар Фоксхола, переставшего уже именоваться так, ибо иные силы завладели им и пришло время иных имен?
А когда-то, не столь давно, молодой человек (его звали Олег Мальцев) сидел за письменным столом и вспоминал книгу американского автора о вампирах, которые захватили Лос-Анджелес…
Потому что в них никто не верил.