Оп-паньки… Далеко пойдет Персик… если я не приторможу. Ну ладно, пока мне это только на руку.
— Я принимаю извинения, мистер Уизли, — наклонила голову я, — и надеюсь, что впредь таких недоразумений не будет.
Он резко кивнул, и все также за шиворот повлек младшенького в спальню. Близнецы проводили его потрясенными взглядами. Похоже, что дурацких шуток можно не опасаться. Да и не позволяли «шутнички» себе ничего в отношении детей влиятельных родителей. Все эти «суперрозыгрыши» над теми же слизеринцами да еще в Большом Зале — фанон. Рыжие прохвосты отлично знали, когда надо остановиться. А Перси мечтает о карьере в министерстве. И именно Крауч-старший был его кумиром. Да уж… как бы не решил сам на мне жениться. Хотя вроде бы к Сьюзан Боунс он не подъезжал, а был влюблен в райвенкловку Пенелоппу Кристалл. Посмотрим.
Но разговаривать дальше после выходки Рона не хотелось, и все потихоньку занялись своими делами. Невилл некоторое время сидел молча, а потом подошел ко мне.
— Мне все равно хотелось бы с тобой дружить, — сказал он.
— Мне бы тоже, — ответила я, — ты очень хороший.
И он широко улыбнулся. И я улыбнулась в ответ.
Пока ничего странного и непонятного не происходило. На меня посматривали, несколько человек с других факультетов поздравили. Малфой, что показательно, в упор меня не замечал. Рон угомонился, хотя и зыркал злобно. Профессора довольно быстро перестроились на то, что у меня теперь другая фамилия. Я написала первое письмо деду. Собственно, просто похвасталась освоенными чарами для аквариума Бетти, подробное описание которых мне прислал мистер Патил. И успехами в зельеварении и трансфигурации.
В ответ я получила зачарованный аквариум, походный набор зельевара и справочник по трансфигурации, где формулы и заклинания разбирались более подробно, чем в учебнике. Мне даже неловко стало. Но мистер Крауч писал, что очень гордится моими успехами. Его радует, что я освоила довольно сложные чары, но жаба должна жить в комфорте и довольстве, а отрабатывать заклинания лучше на чем-то, что не представляет для меня ценности. Набор зельевара поможет мне улучшить практические навыки. А справочник ему рекомендовали как самый лучший для настоящего времени. Его собирались рекомендовать для учеников Хогвартса как дополнительную литературу. Да уж… Как бы не оказаться статусным ребенком, успехами которого так приятно похвастаться, но мыслями и чувствами которого не интересуются. Хотя я с этим вполне могу справиться, а вот для настоящего ребенка эта ноша могла оказаться непосильной.
В ответном письме я горячо поблагодарила дедушку и пообещала оказаться достойной. Злоупотреблять его отношением я не собиралась, но глупо было бы не воспользоваться таким положением вещей. Надеюсь, что не рассорюсь с друзьями из-за дедовой щедрости. Надо будет сразу расставить все точки над буквами. Совместно позаниматься — всегда пожалуйста, а вот халявы не будет. Надеюсь, что поймут.
Полеты теперь вел бывший загонщик «Сканторпских стрел». Главным его достоинством было то, что он являлся на уроки трезвым. Он тоже почти ничего не объяснял, но, по крайней мере, следил за нашей безопасностью. Было дело, что успевал ссадить того же Невилла, у которого не ладилось с полетами. В любом случае он был лучше мадам Хуч. Летать мне понравилось, хотя я и опасалась, что после «высшего пилотажа» на первом уроке буду бояться метлы. Но, похоже, что ведьмы просто не могут не летать. Получалось у меня неплохо, и мне это нравилось. Поттер в небе чувствовал себя как птица, но место ловца ему никто не предлагал. То ли Дамблдору было не до дрессировки героя, то ли старик опасался, что наученные моим примером другие ученики найдут, кому пожаловаться на излишние преференции Избранному. В любом случае все было даже лучше, чем я могла рассчитывать.
На день рождения родители прислали мне открытку и дорогой набор шоколада. От деда тоже был шоколад и золотые серьги. Интересно, это какой-то артефакт или обычное украшение? В любом случае я носила и кулон, и серьги. Они мне нравились, да и вообще… это казалось правильным. Шоколадом я честно угостила девочек. С мальчиками тоже поделилась, но прийти к нам в спальню, чтобы выпить чаю вместе, они не могли. А тащить наш сервиз в общую гостиную смысла не было. Там было слишком шумно, постоянно кто-нибудь играл в плюй-камни или во взрывного дурака. Нормально посидеть с чашкой чая просто не получилось бы. Идти же в спальню к мальчикам было неприлично.