— А как себя чувствует профессор Амбридж? — спросила я.
— Она в Мунго, — ответила Боунс, — опасности для жизни нет.
«Надо будет послать цветы», — подумалось мне.
— У миссис Уизли мы нашли несколько волшебных палочек. Думаю, что это ваши. Опишите их, пожалуйста.
— Моя сделана из виноградной лозы, — сказала я, — внутри жила дракона.
— У меня тоже жила дракона, — сказала Мэгги, — и кипарис.
Боунс кивнула и записала. Гости еще что-то обсуждали в кабинете с дедом, а я решила подкараулить Снейпа. Мне очень не нравилось его состояние.
— Сэр! — окликнула я его.
Он медленно обернулся. Я осторожно дотронулась до его рукава.
— Я не могла не сказать ребятам о нашей помолвке, — сказала я, — вы же понимаете.
Он кивнул и перевел взгляд на мои пальцы. Они все еще дрожали.
— Я сварю для вас улучшенную мазь от судорог, — сказал он.
— Большое спасибо, — улыбнулась я, — вы, правда, не сердитесь на меня?
— Мисс Крауч, — сказал он, — мне не за что на вас сердиться. Если я и должен на кого сердиться, то только на себя.
Я вцепилась в его рукав, чтобы не сбежал.
— Но, сэр! Вы же не могли предположить, что эта женщина нападет на нас. Даже если поняли, что это не профессор Амбридж. Нормальному человеку такое и в голову бы не пришло. И там был Дамблдор. Он бы просто обездвижил вас. Или приказал какую-нибудь гадость. Вы же не можете ослушаться прямого приказа?
— Не могу, — тихо ответил он.
Я еще подошла ближе, не выпуская его рукава.
— А так удалось потянуть время. И вы спасли других ребят. Разве вы простили бы себе, если бы погиб кто-то из студентов? Пожалуйста, не думайте об этом! И поговорите с мистером Краучем, чтобы он принял вас в Род. Тогда у директора больше не останется над вами никакой власти.
— Мистеру Краучу хватает вашего отца, чтобы получать откаты за отказ от обетов.
— Ни мистер Крауч, ни Барти, ни я не простим себе, если с вами что-то случится, сэр. Это будет ужасно несправедливо.
Его глаза широко раскрылись. А я набралась окаянства, подошла вплотную и осторожно поцеловала его в уголок рта. Он замер. И что теперь? Я удрала самым позорным образом. И пусть думает, что хочет.
Уж не знаю, что он там надумал, но я решила подключить Барти. Пусть растрясет старого приятеля. Пока тот не законопатился в свою раковину. Пусть объяснит, что для того, чтобы просто выполнять свой долг, иногда нужно больше сил, чем для подвигов. Собственно, это и есть подвиг. Не бегать с выпученными глазами, а спокойно делать свое дело. А ведь Снейп действительно переживал и за меня, и за Драко. Да и за остальных тоже.
Пойманный за рукав Барти проникся проблемой.
— Знаешь, ты права, — сказал он, — Северус — он такой. Терпел боль, спасал студентов, а сам считал себя чуть ли не трусом. Только вот, что делать?
— Может, ты с ним выпьешь? — предложила я. — И поговоришь?
— Это мысль, — согласился Барти и тут же прищурился, — малышка, ты толкаешь отца и жениха в объятья порока.
— Иногда можно, — буркнула я. — Для важного дела. Я не хочу остаток жизни психотерапевтом работать.
Барти кивнул. Похоже, он знал, кто такой психотерапевт, не иначе общение с миссис Грейнджер сказалось.
Между прочим, у нее, как оказалось, родился крепкий здоровый мальчик, которого назвали Эдвином. Ему уже был месяц, и Грейнджеры были счастливы. Вот и хорошо. Наверное, правильно, что мне сразу не сказали. Мне нет места в их новой счастливой жизни.
А наша жизнь била ключом. Большим, разводным. «Ежедневный пророк» выдал передовицу, подвал и разворот на тему событий в Хогвартсе. Авроры мотались по стране, отлавливая сбежавших из Азкабана преступников. Дементоры исчезли. Как я поняла, они могут призывать друг друга в случае опасности. Такой опасностью стала битва с родителями студентов Хогвартса и аврорами, когда те пытались прорваться в школу. На зов своих сородичей откликнулись все стражи Азкабана. А тут Дикая Охота, которая и загнала тварей обратно в Ад. Часть общественности приветствовала это событие. Но были и те, кто требовал наказать виновных в изгнании дементоров. Правда, они были в меньшинстве. Магической Британии светила реформа пенитенциарной системы.