Я призвала зачарованное перо и лист пергамента и бережно перевернула желтоватую страницу со слегка поблекшим текстом.
— Мисс Крауч? — послышался над моей головой голос моего жениха. — Мерлин!
— Я не Мерлин, — рассеянно ответила я, прервав диктовку перевода интересных заметок по обработке цикуты, — осторожно, тут страницы отравлены.
Он тут же отдернул руки.
— И вообще, — сказала я, — я ее нашла, я и читаю. И варить сама буду.
— И на мне испытывать, — пробормотал Снейп.
— Как скажете, сэр!
— Вы на меня обиделись?
— Вовсе нет. С чего вы взяли? Не хотите — не надо. Насиловать вас я не собираюсь.
Я медленно подняла глаза от книги. Он явно разрывался между желанием загладить свою вину и редкой книгой. Уже прогресс!
— Но вы ведь собрались меня отравить?
— Ну, почему сразу вас? Мало ли кого…
— Так, — сказал он, — я действительно был не прав. Мисс Крауч, я не хотел задеть ваши чувства. Просто все было несколько… неожиданно.
Я прищурила левый глаз.
— Хорошо, варим зелье вместе. А потом… я подумаю, что с вами делать.
— Договорились, — сказал он.
И мы отправились в зельеварню. По дороге туда наткнулись на Барти, который проводил нас потрясенным взглядом.
— Эй! — услышали мы. — Скоро ланч!
Снейп бережно нес завернутую в кусок драконьей кожи книгу. Я — зачарованное перо и пергамент. Мы синхронно обернулись.
— А?
— Я сказал ланч, — Барти даже отступил на шаг.
— Нам надо посмотреть, все ли ингредиенты в наличии, — ответила я, — цикута вроде была. Барти, у нас в парке цикута есть? Или придется заказывать?
— Кого травим? — деловито поинтересовался родитель.
— Меня, конечно, — смиренно проговорил Снейп.
— Удачи! — кивнул Барти. — Может, все-таки после ланча? Нет? Ну, как хотите.
Книга была водружена на специальную подставку, я продолжила диктовать перевод, а Снейп занялся инспекцией кладовки.
— Хм… — сказала я, останавливая перо.
— Проблемы? — спросил Снейп.
— Я бы не сказала, что проблемы, — я закусила губу, — скорее… А это интересно!
Читать древние фолианты на латыни не так-то просто. Пропусков между словами тогда не делали, знаков препинания не было. А невнимательный писец мог запросто переврать слово.
Снейп заглянул мне через плечо.
— Ошибка писца? — предположил он.
— Или не латинское слово, — пробормотала я, — очень интересно. Я бы даже сказала, нелатинское слово, записанное римлянином.
— Локуста была родом из Галлии, — напомнил Снейп.
— Я бы спросила у деда, он должен вернуться к ланчу, — предложила я. — Но если предположить, что кто-то пытался передать слово другого языка, то следует читать не «перетереть сваренное», а «варить измельченное». Хотя я не уверена.
— В самом деле? — переспросил Снейп. — Но это действительно меняет дело. Это довольно известный рецепт, но он считается неудачным. А если… Тогда это многое объясняет!
— Все-таки придется пойти на ланч! — сказала я.
Он кивнул.
Дед действительно вернулся к ланчу и живо заинтересовался переводом.
— Склонен согласиться, — сказал он, — а рецепт переводили иначе? Ничего удивительного. Судя по всему, нам попался чрезвычайно старательный переписчик. Он не стал «исправлять» незнакомое слово, а скопировал все как есть.
— Монахи раннего средневековья очень трепетно относились к книгам, — проговорила я, — хранили даже истлевшие клочки рукописей. И старательно переписывали то, что еще можно было сохранить. Я читала об этом.
— Ты все-таки решила специализироваться на мертвых языках и старых формах современных? — спросил Барти.
— По современным у нас Глава семьи, — ответила я.
Дед заулыбался.
— Может быть, со временем и совместишь, — сказал он.
Снейп обалдело переводил взгляд с меня на деда. Мэгги была в Мунго.
— Подождите, — проговорил он, — у вас еще и специализации разные?!
— У нас есть Родовой Дар, — ответил дед, — а как его применять, каждый решает сам. Я знаю множество языков и смогу понять большинство из живущих на земле людей. Мой сын больше интересуется письменностью, расшифровывая коды, знаки и шифры. Гермиону привлекает древность и тайные знания давно умерших народов.
— А разве письменность не связана с разговорной речью?
— Связана, — кивнул Барти, — но у многих народов есть тайные алфавиты. Или сакральный смысл обычного.
Снейп нервно хихикнул.
— Вам действительно нельзя расставаться. Вместе вы страшная сила.