— Почему не продадут-то? — удивилась Лаванда.
— У магглов несовершеннолетним алкоголь не продают, — ответила я, — конечно, это только конфеты, но мало ли.
— Не бери в голову, — махнула рукой Фэй, — у магов таких ограничений нет. Можешь и бутылку хорошего эльфийского вина заказать. Такого твои родители точно не пробовали. И магглам его можно, я точно знаю.
— Да, — подтвердила Парвати, — я тоже об этом слышала.
Я пересчитала наличность и приступила к заказам. Конфеты и вино, вино и конфеты. Из взрослых, кроме родителей, мне надо было поздравить деда и мистера Патила, который помог с чарами. Еще я решила поздравить Хэнкса и Снейпа. Пусть Мастеру Зелий поикается. Не все ж ему хихикать. Для ребят я заказала конфеты. Для всех, кроме Уизли. Заказ должны были доставить в День подарков. Ну вот, теперь осталось только собраться, наложить на переноску Бетти согревающие чары и отправиться на каникулы. И будь, что будет… Посмотрим. Ну и прорвемся, конечно.
И вот Хогвартс-экспресс мчал меня на юг. Теперь в купе были не только мы с Невиллом — к нам присоединились девочки.
— А как маги отмечают Рождество? — спросила я.
Как оказалось — ничего особенного. Если кто и проводил какие-нибудь ритуалы, то этого не афишировали.
На платформе девять и три четверти меня встретил мистер Крауч. Он суховато поздоровался со мной, милостиво кивнул, когда я представила ему своих друзей.
— Я помогу тебе добраться домой, — сказал он, — эти маггловские машины не надежны. И очень медленные. Да и погода сейчас не самая приятная. Мы с твоими родителями договорились, что ты встретишь Рождество с ними, а потом я приглашаю тебя к себе. Нам надо многое обсудить.
— Спасибо, сэр, — сказала я, — это весьма любезно с вашей стороны. Мама всегда очень волнуется, когда папе приходится ездить в плохую погоду, а на дорогах случается много аварий.
Крауч еще раз кивнул. Уменьшил мой багаж, положил его в карман, подхватил переноску с Бетти и протянул мне руку.
Р-раз! Ну и ощущения. Но зато мы оказались прямо у нас на заднем дворе.
— Ух, ты! — сказала я, когда пришла в себя.
— Аппарация, — пояснил Крауч. — Потом привыкнешь. И сама научишься.
Задняя дверь приоткрылась, наружу выглянула миссис Грейнджер.
— Гермиона! — обрадовалась она. — Здравствуй! Добрый день, мистер Крауч! Прошу вас!
Мы зашли в дом. Дед снова увеличил багаж и помог занести его в мою комнату. Отказался от чая и напомнил о том, что ждет меня в гости. Попрощался и исчез.
Миссис Грейнджер вздохнула.
— Никак не могу к этому привыкнуть, — пробормотала она.
Я обняла ее. Надеюсь, она не заметила, что мне пришлось сделать над собой усилие. Меня поцеловали в макушку.
— Ужасно соскучилась по тебе! — сказала миссис Грейнджер. — Мы все скучали. Давай попьем чаю, и ты все расскажешь. Письма все-таки не то. Или ты хочешь есть?
Я покачала головой. Завтрак был плотным, в поезде мы лакомились сладким. Хотелось просто горячего чаю.
Эдвин обнял меня, я потрепала его по отросшей шевелюре, поздоровалась с няней.
— А я для всех подарки купила, мне девочки помогли.
— Я так рада, что у тебя появились друзья, — улыбнулась миссис Грейнджер.
При няне было невозможно рассказывать про волшебство, но я поведала заинтересованным слушателям, что школа расположена в старинном замке, что рядом лес и озеро. Что кормят вкусно, а блюда можно выбирать.
— Значит, в спальне вас четверо? — расспрашивала миссис Грейнджер.
— Да, у каждой кровать, тумбочка и шкафчик, — сказала я, — а уроки можно делать в гостиной или в библиотеке.
Когда пришел мистер Грейнджер, мне пришлось все повторить.
— Знаешь, — сказал он, — я рад, что ты нашла родственников. Мистер Крауч очень ответственный человек — сразу видно. И состоятельный.
Я кивнула. А еще, может быть, именно он стер память миссис Грейнджер. Мне очень не хотелось об этом думать, мистер Крауч мне нравился. Но такая возможность была.
Гостиная уже была украшена, на дверях висел венок. Все-таки это было странно. Для двенадцатилетнего ребенка могло быть важным участвовать в таких вещах — доставать старые игрушки, покупать новые, помогать наряжать елку. У каждой семьи свои привычки. Но Грейнджеров подобные вещи, казалось, не волновали вовсе. Не знаю, что бы чувствовала в этой ситуации Гермиона, но меня это кольнуло. Когда мне было двенадцать, я очень любила украшать елку, развешивать гирлянды, вырезать снежинки. Ну и ладно, тем легче мне будет разорвать эту связь.