— Видишь ли, Гермиона, — начал мой дед, — мой сын и твой отец действительно был членом незаконной организации, которую создал Том Риддл, называвший себя лордом Волдемортом.
Ну да, четко, обстоятельно и со всеми нюансами. А кто-то верит, что только Дамблдор не боялся называть Темного Лорда по имени. Ага, а тот, кто собственно и занимался борьбой с УПСами — боялся. Барти, что показательно, даже не поморщился. Не реагирует на прозвище? Интересно.
— Его арестовали вместе с Лестранжами, которых обвинили в пытках и доведении до сумасшествия родителей твоего друга, Невилла Лонгботтома. Обвинение казалось совершенно очевидным. Я просто не мог не осудить своего сына. Хотя теперь я думаю, что тогда был несколько не в себе. Барти год провел в Азкабане. Для моей жены, твоей бабушки, это стало чудовищным ударом. Она и так была слаба здоровьем, а тут такое. Она умирала. И перед смертью взяла с меня клятву, что я вытащу сына из Азкабана. Кое-какие возможности у меня, конечно, были, и я сумел сделать так, чтобы Элспет заменила в тюрьме Барти.
— Оборотное зелье, — продолжил с тяжелым вздохом Барти, — она там осталась, мы даже нормально похоронить ее не смогли. А я очень долго болел потом. Дементоры — чудовищны. Ты ведь слышала о них?
Я кивнула.
— Я много размышлял о случившемся, — мистер Крауч призвал из шкафчика бутылку коньяка и два бокала, передо мной появился высокий стакан с апельсиновым соком. Не думала, что дед снимает стресс алкоголем. Но все-таки уж очень все стремительно и неожиданно произошло. Тут действительно выпить не помешает.
— Так вот, — продолжал мистер Крауч, отпив глоток благородного напитка, — было что-то странное в том, что арест сына совпал с вершиной моей карьеры. На следующих выборах я должен был стать министром магии. Конкурентов у меня не было. Я, наверное, не очень понятно для тебя говорю, но ты показала себя очень разумной и образованной юной особой.
— Я понимаю, о чем вы говорите, сэр, — сказала я, — у магглов такое тоже часто бывает. Когда детей министров или высокопоставленных чиновников обвиняют в том, что они принимают наркотики или нарушают закон. Тогда родителям часто приходится уходить в отставку. Даже если потом выясняется, что их детей подставили.
— Да, именно так. К тому же Барти поклялся своей магией прямо на суде, что не делал ничего подобного. Если бы он солгал, то стал бы сквибом. А этого не произошло. Странно, что я не обратил на это внимания.
— Наверное, на вас воздействовал какой-то артефакт, как тот, что был у профессора МакГоннагал, да? — спросила я, поежившись.
— Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
Я рассказала о странной реакции своих родителей на предложение отправить их дочь в непонятное и странное место с незнакомой женщиной. Не забыла упомянуть и про то, как не смогла вспомнить, зачем купила совершенно ненужные книги.
— И Дин Томас то же самое рассказывал, — сказала я в конце, — он тоже очень удивлялся, что его мама совершенно не волновалась.
Оба Крауча переглянулись.
— Понятия не имел ни о чем подобном, — сказал мистер Крауч, — хотя меня это просто не касалось. И не скажу, что это радует. Хотя ты, наверное, уже заметила, что волшебники не лучшим образом относятся к магглам. Так вот. Барти действительно вступил в этот Орден Вальпургиевых рыцарей, или как там они себя называли. И успел поучаствовать в нескольких стычках с авроратом. Но именно в том, в чем его обвиняли, он был не виноват. И у меня появились очень большие претензии к руководству Хогвартса. Нельзя было не заметить, как вербуют учеников. Даже если они сами не могли справиться, что уже звучит абсурдно, то были просто обязаны известить родителей. Ничего подобного сделано не было. А пост председателя Визенгамота после моей отставки занял Дамблдор.
Я кивнула. Чистая работа. То есть, сама-то работа очень грязная, просто сделано так, что не подкопаешься. Догадываться можно о чем угодно. А прямых доказательств нет. Каково же было мистеру Краучу видеть Дамблдора и не проклясть его чем-нибудь пострашнее! И сколько было таких как он?
— Но я даю тебе слово, Гермиона, что память твоей матери я не стирал. Я понятия не имел про то, что у меня есть внучка. Незаконнорожденных гобелен не отражает.
— Память Джейн стер Рабастан Лестранж, — сказал Барти, — мы случайно познакомились, встречались. Нам было интересно и весело вместе. Ну и… все было. Рабастан меня выследил. Сказал, что путаться с магглами недостойно чистокровного волшебника из древнего Рода. Хотел ее убить. Я еле сумел уговорить его этого не делать. Тогда он заставил меня поклясться, что я больше и близко к ней не подойду. А ей стер память. Про то, что она уже носит ребенка, ни один из нас не подумал.