Тот, что обнял девчонку, принимается целовать ее, и я прихожу в ярость. Все это гадко.
Прекрати! — кричу я ему изо всех сил. И он замирает, взгляд становится озадаченным. Приятели над ним хохочут, и другой подросток протягивает руку к девочке и тянет ее к себе.
Меня охватывает жгучая ненависть, яростная и неудержимая. И я бросаюсь на него, точнее, в него.
Остальные мальчишки кричат, вскакивают и убегают, девчонка, шатаясь, спешит за ними.
Ощущаю жар и вижу, как вспыхивает пламя.
Парень вопит. Огонь, вырвавшийся изнутри его тела, охватывает его сразу и всего.
Он стоит, потом делает шаг к кромке воды, но пламя пожирает его прежде, чем он успевает сделать следующий.
Он падает.
5
ШЭЙ
Сначала подъезжает школьный автобус, потом появляется Дункан, словно он прятался где-то за углом, пока не увидел, что идет автобус.
Он на костылях? Значит, действительно был у меня в руках. Должно быть, мой сапог хорошо поработал над его ступней.
Дункан старается не смотреть на меня. Нос заклеен пластырем, лицо покрыто синяками. Вокруг толпятся ребята. Дункан принимается нести чушь о том, как застукал грабителей, забравшихся к нему в дом, и что им досталось даже больше, чем ему. Все восхищены.
Ага. Словно желая удостовериться, что я не собираюсь разоблачать его, он смотрит на меня через плечо, когда мы рассаживаемся в автобусе, и приподнимает одну — не распухшую — бровь. Я ему слегка киваю.
Парень полный ублюдок, это совершенно ясно. Он доставал меня с самого моего приезда сюда и вел себя все хуже. Он, по-видимому, опасен.
Не знаю, что бы он сделал со мною, если бы мог. Хотя внутри остается неприятное ощущение, что, не ударь я его коленом в магазине, ничего бы дальше не случилось. Что я пересекла некую грань, за которой он тоже позволил себе лишнее. Это, конечно, не оправдывало его, но раньше Дункан не заходил дальше издевательств на словах.
Но то, что сделал с ним Кай, до сих пор шокирует меня. Если бы он не забил Дункана до полусмерти, мы могли бы вызвать полицию, и, вероятно, этого урода упекли бы в камеру. А теперь я чувствую, что он замышляет что-то против меня. Не нравится мне это.
— Шэй! — Я оборачиваюсь. Это Эми, и она не числится в моих друзьях. Улыбается.
— Да?
— Расскажи, что за парень был с тобой в воскресенье? Он хорош.
Множество глаз оборачивается в мою сторону.
— Не твое дело.
Эми сладко улыбается.
— Что ж, я наслышана, что ты выдумала какую-то громкую историю про девочку, пропавшую прошлым летом. Ты якобы видела ее, а она — его младшая сестра. Чего не сделаешь, чтобы заполучить парня, верно?
Я сохраняю спокойствие, лицо как каменная маска.
— А еще я слышала, что у тебя какая-то необыкновенная память. — Она хихикает со своими подружками, и все они кажутся такими убогими на фоне пропажи Келисты и того, что случилось на Шетлендах. Неужели им дела нет до того, что творится за пределами их маленького мирка? Ладно, по крайней мере, они не поверили в слухи о моей памяти. Мне почему-то думается, что пусть лучше они считают меня лгуньей, чем ненормальной.
Автобус останавливается, заходит Иона и другие ребята. Она садится и приподнимает бровь.
— Скажи мне, что случилось с этим полудурком Дунканом?
— Ну он говорит, что поймал грабителей в своем доме и прогнал их.
— О, в самом деле? Что за куча дерьма. — И она пристально смотрит на меня. — Уверена, это не вся история, и у меня такое чувство, что ты знаешь больше.
Я качаю головой.
— Позже я использую свои навыки в расследовании, чтобы это выяснить.
Иона вытаскивает из сумки газеты. Она одержима идеей стать журналисткой и всегда читает их во время долгой поездки на автобусе в школу, которая находится в Калландере.
С большим энтузиазмом, чем обычно, выбираю газету и для себя — надеюсь найти что-нибудь новое про Шетленды.
Заметив, что я читаю, Иона говорит:
— Это ужасно.
— У меня дядя там живет. Мы вчера весь день не знали, что и думать, пока он не позвонил из Абердина.
— Ах, бедные. — Она сжимает мою ладонь. — А я еще думала, почему ты выглядишь малость разбитой.
Мы просматриваем фотографии с Шетлендов, занимаюшие большую часть и первые полосы газет. Читаю комментарии, но там Только догадки. И никаких ответов.
— Какого черта там случилось?
Иона пожимает плечами.
— Говорят, что не знают. Власти уже должны что-то знать; что, если они не хотят признаваться?
В нижнем углу одной из первых полос вижу заголовок: Мальчик умер от самопроизвольного возгорания». Что, в самом деле? Как можно печатать такую ерунду рядом с сообщениями о настоящей трагедии на Шетлендах?