У той было шокированное лицо, и мне снова захотелось кого-нибудь ударить. Предпочтительно Рэндалла.
— Конечно, нет. Я люблю своих боссов.
За кадром послышался приглушенный смех съемочной группы.
— Может быть, это и ерунда, но когда лидер на поле не может прийти, чтобы засвидетельствовать свое почтение парню, лидирующему за пределами поля, я думаю, в этом что-то не так.
Вторая кивнула.
— Согласна. Здесь определенно есть история, и она не сулит ничего хорошего «Волкам», вступающим в регулярный сезон. — С яркой и отработанной улыбкой она посмотрела в другую камеру. — Мы скоро вернемся, так что следите за обновлениями.
Я нажал кнопку выключения на пульте сильнее, чем было необходимо, и упер руки в бока.
— Сукин сын.
— Папочка. — Фейт хихикнула.
Почесав затылок, я выудил из бумажника долларовую купюру и бросил ей на колени.
— Прости, турбо. — От разочарования моя кожа стала горячей, руки беспокойными и покалывающими. — Я собираюсь спуститься вниз и немного позаниматься, хорошо? Крикни, если тебе что-нибудь понадобится.
По дороге в домашний спортзал я захватил черные боксерские перчатки и бинты. И отвел взгляд от окна, когда снова заметил движение на террасе.
Там не было абсолютно ничего, что мне нужно было увидеть.
2
Элли
Честно говоря, не знаю, о чем я думала. Выпечка не мое. На самом деле, когда я смотрела на беспорядок, то не могла вспомнить, когда пыталась приготовить кексы раньше. Но что-то в текущем сезоне моей жизни заставляло меня хотеть пробовать что-то новое. Пробовать то, что, как я раньше думала, мне не под силу.
Капля ярко-розовой глазури соскользнула с кекса на гранитную столешницу. Похоже, так выглядит нанесение глазури на домашние кексы. Я знала, что сами по себе пирожные неплохи на вкус, но когда ты покупаешь коробку всего с четырьмя пунктами в инструкции, это сложно испортить. Даже мне.
Пока глазурь медленно стекала с каждого кекса, я взяла телефон и зажала кнопку «Домой».
— Сири, почему глазурь сползает с моих кексов?
О, произнеся это вслух, все стало только хуже. Какой двадцатишестилетний человек не знал, как украшать кексы?
Пролистав несколько ссылок, я поморщилась, осознав, что прежде чем покрывать глазурью кексы, им сначала нужно дать остыть. Очень осторожно я соскребла розовые шарики с каждого коржа, а затем поставила их в пустой холодильник, чтобы они немного остыли.
Затем повернулась и оглядела дом, который был таким же пустым, как и холодильник. Прошли годы с тех пор, как кто-то из моей семьи бывал в этом месте.
Это заставило меня на секунду закрыть глаза, тяжесть подавляемого горя превратила мои легкие в цемент. Наконец я смогла дышать.
Моя семья. Моей семьей была теперь лишь я.
Ладно, нет. Я не плакала и не собиралась начинать сейчас. Не собиралась идти по этому пути, ведь мне нужно беспокоиться о кексах.
Самым здравым из возможных способов было активное отрицание, что накануне я похоронила своего отца, которого не видела три года, а теперь стояла в доме, который достался мне после смерти моей матери более двадцати лет назад и пустовал последние пять.
С тех пор как я была здесь в последний раз, кое-что обновилось, возможно, потому что отец питал слабую надежду, что я вернусь из Милана и буду жить здесь. Новые кухонные столешницы и бытовая техника. Новые полы в ванной. Но, тем не менее, мебели почти не было. Единственный стул, обращенный в сторону озера. Кровать с массивным серым изголовьем в главной спальне, покрытая плюшевым светло-розовым стеганым одеялом. Несколько табуреток, придвинутых к кухонному островку.
Это был чистый лист, с котором можно начать новую жизнь.
«Чистый лист» — просто красивая фраза для обозначения пустоты, не так ли? Тишина вокруг меня была оглушительной, и вместо того, чтобы погрузиться в нее, как, возможно, следовало бы, я повернулась и нашла свою Bluetooth-колонку, включила Кешу и начала готовить новую порцию глазури. Это, безусловно, предпочтительнее, чем отдаваться своим эмоциям.
Как только у меня возникла эта психически здоровая мысль, зазвонил телефон, и я ответила на звонок тыльной стороной мизинца, единственной частью моих пальцев, не покрытой глазурью.
— Ло? — спросила я, задыхаясь от танцев по кухне.
— Мисс Саттон? Это Майлз Кайпер из офиса «Дехаан, Кайпер и Марстон».
Я вздохнула. Адвокаты моего отца. Уже встречалась с одним. Он сел за стерильный стол и сказал, что я единственный получатель наследства моего отца, не считая упомянутых им благотворительных организаций, которые будут получать чеки на исправную работу.