— Что ты мне принес?
Рукой, не поддерживающей хрупкую фигурку моей дочери, он держал большой бумажный пакет.
— Тамалес. Моник сказала, что на прошлой неделе ты выглядел тощим.
Когда он подошел ближе, бросил пакет, и я поймал его. Дейвон использовал свои массивные лапы, чтобы поднять Фейт на плечи, где она радостно вскрикнула и обхватила его за лицо, чтобы удержаться.
Я открыл пакет и с благодарностью вдохнул. Это было моим ужином. Возможно, и завтра вечером тоже. Пока сворачивал пакет по бокам и ставил его на лужайку, я наблюдал, как Дейвон веселит мою дочь. У него было четверо собственных сыновей, младший всего на пару лет старше Фейт.
Они с Моник поженились сразу после окончания колледжа, на церемонии, на которой я присутствовал как один из его товарищей по команде на первом курсе, поскольку мы одновременно вышли на драфт. Он проиграл в первом раунде, а я был на пару раундов позже, мне нужно было еще немного развить свой талант.
Кольцо на его пальце ярко сверкнуло на солнце, и я поймал себя на том, что смотрю на него.
— Она испытывает стресс? — услышал я собственный вопрос.
Без каких-либо дальнейших разъяснений, о ком я спрашивал, Дейвон покачал головой.
— Нет. Мы ведь встречались на протяжении всего колледжа, чувак. К тому времени, как я перешел в профессионалы, она уже знала, на что идет. — С ревом он наклонился вперед, чтобы безопасно опустить Фейт на траву. — Почему бы тебе не пойти и не нарисовать мисс Моник красивую картинку, малышка? Ей бы это понравилось.
— Хорошо! — Фейт убежала в дом.
Тяжело опустившись в кресло рядом со мной, Дайвон откинул голову назад и удовлетворенно вздохнул.
— Чувак, мне нужно такое место на воде, как это.
— Ага, — протянул я, — просто остерегайся придурков на лодках с камерами.
Он почесал щеку и усмехнулся.
— Ни хрена себе. — Затем он искоса взглянул на меня. — В последнее время я ее почти не видел.
Упрямо я отказывался смотреть на ее дом.
— И здесь то же самое. Я думаю, она ненадолго переехала в дом Роберта.
— Напугал ее, да?
Я закатил глаза.
— У меня нет времени на женщину. Ты это знаешь.
Дайвон запрокинул голову, громко смеясь. Вся его грудь сотрясалась. Когда я скрестил руки на груди и ничего не сказал, он засмеялся еще сильнее. Затем вытер кожу под глазами кончиком большого пальца.
— О, чувак, — закричал он. — Это какая-то смешная хрень.
— Я не пытаюсь быть смешным.
— Нет, я так не думаю. — Он уставился на озеро, качая головой. — Ты думаешь, она глупая, не так ли?
— Что? — Я сел. — Никогда этого не говорил. Нет, — настаивал я. — Конечно, не думаю, что она глупая.
— Тогда не вини дерьмо, которое не имеет никакого отношения к тому, почему ты сидишь здесь один и почему она в том доме, когда, вероятно, хочет быть здесь. — Он прищелкнул языком.
Поэтому я сказал ему, что это было именно то, на что он был похож.
— Тебе нужна наседка, сынок, — сказал он. — Если бы Моник была здесь, она бы так сильно тебя отшлепала.
Я упрямо молчал.
— Скажи мне вот что, — сказал он. — И я не буду спрашивать подробностей, потому что, видит бог, Элли мне слишком нравится, чтобы знать о ней такое дерьмо, но когда ты был с ней, что ты чувствовал? — Когда я бросил на него скептический взгляд, он поднял руки. — Что? Я женат двенадцать лет. Я знаю, как говорить о чувствах, чувак. Не моя проблема, если ты этого не знаешь. Просто не отвечай, если не хочешь. Но без всего этого лишнего шума, только ты и она, на что это было похоже?
Легкость.
Та, которую не описать словами.
Ничто из того, что мы делали, не заставляло меня сомневаться в себе, до того момента, как на пресс-конференции все пошло не так.
— Разве твоя мама не спрашивает тебя о таких вещах? — спросил он.
Я покачал головой.
— Мы не были семьей, которая делилась своими эмоциями. Это было больше похоже на… — Я на минуту задумался о своем детстве, колледже, когда умерла Кассандра, и мои родители переехали сюда, чтобы помогать Фейт, поэтому я не платил незнакомцам, чтобы они помогали растить ее. — Мы показывали нашу любовь, действиями. Нам не нужно было накладывать на это слова, как красивые ярлыки. Просто будь рядом.
Дайвон медленно кивнул.
— Я понял тебя.
Слегка поерзал на своем сиденье.
— Какое это имеет отношение к чему-либо?
— Эмоциональный интеллект как у скалы, чувак, — пробормотал он, глядя в небо. — Думаю, если бы ты проснулся с маленькими сердечками, плавающими вокруг твоей большой головы, ты бы все равно не признался бы в том, что чувствуешь.