– Друг мой, ты хочешь играть на скрипке?
Конечно, это было страшным везением! С первых шагов обратить на себя внимание великого педагога, подготовившего таких мастеров, как Грач и Безродный! И почему Абрам Ильич оказался на экзамене? Обычно приготовишек прослушивали директриса Мамолли и Вера Николаевна, теоретик. Судьба, стечение обстоятельств?
– Екатерина Ивановна, голубушка, запишите к Анне Яковлевне. Думаю, у молодого человека есть перспективы.
Ну да, Анна Яковлевна, в прошлом ученица Столярского, а теперь ассистентка Ямпольского по работе с малышами. Потом лучшие понемногу переползали в руки самого, хотя официально он считался преподавателем консерватории, а не ЦМШ.
– Обрати внимание, без всякой протекции!.. – бабушка сияет от гордости. – Я же говорила, ребенок абсолютно одаренный – идеальный слух, прекрасные руки! Разве нужно спорить? Хорошо, ты молода и очень занята, я понимаю, но в ближайшие годы я могу помочь. Не так далеко ездить, я отменю вечерние смены. Боже мой, Раечка, не могу поверить, Лия бы умерла от счастья!
– Мама, Лию лучше не вспоминать, по-моему. Тем более она уже умерла один раз из-за вашей ненаглядной музыки. Я и сама вижу, что у ребенка хороший слух, но разве этого достаточно, чтобы решать на всю жизнь? С раннего детства тяжелый труд, никакой свободы. Не могу забыть, как ты меня заставляла учить гаммы, когда девочки бегали во дворе!
– Но почему на всю жизнь?! Он будет параллельно учиться в школе, как другие дети, всегда сможет сделать выбор. Умение трудиться полезно в любой специальности, главное – вовремя понять, чего хочешь от жизни. Ты бросила музыку, а что взамен? Однообразная рутинная работа в кругу сплетниц и старых дев – вот твоя свобода!
Да, они часто ссорились, его главные женщины. Обидно и ненужно тратили время и силы, плакали, неделями не разговаривали. Обычно Лева не вникал, это было частью привычной жизни, как коммунальная кухня или стирка.
Потому что в целом жизнь была прекрасна и упоительна! И полна любви. Все, все говорило и пело о любви – улицы и переулки Бульварного кольца, чудесная особенная школа, мамины посиделки с подругами, их загадочный смех, запах духов, стихи, горячие пирожки, аккуратно завернутые в вощеную аптекарскую бумагу. И еще отдельно бездумные и прекрасные выходные, походы в театр и в оперу, да-да, именно так – в оперу, нарядный пиджачок и галстук, как у настоящего музыканта, бабушкино длинное платье, кружевная шаль времен незабвенной Лии, лимонад в театральном буфете. И на этом фоне все разрастающийся круг юных красавиц – соседская девочка Нина, пионервожатая Люда, две чудные кокетки с фортепианного отделения, Медея и Тамара, одни имена чего стоили! И таинственная незнакомка в соседнем дворе, совсем взрослая и прекрасная, в туфлях на каблуке, наверное, из восьмого класса, и милая маленькая арфистка Алина, внучка бабушкиной подруги…
Даже ежедневные четыре часа занятий на скрипке (не больше четырех часов – подчеркивал его обожаемый учитель) искупались постоянным вниманием самого учителя и бурными домашними восторгами.
Со второго класса началось общее фортепиано, и тут наступил настоящий бабушкин триумф! Ей, пианистке, было трудно сродниться с хрупкой скрипкой, требующей личного общения и участия. Смычок, купленный за огромные деньги у пожилого скрипичного мастера, вызывал в бабушке какой-то священный ужас, все боялась, что вот сейчас сломается, порвется. Про натягивание струн и настройку вовсе говорить не приходилось! А с фортепиано все было просто и замечательно – определенные ноты на определенных местах, как в ее любимой аптеке, надежный, прочно стоящий инструмент, твердость аккордов и звенящие трели верхних октав. Бабушкины большие полные руки сразу обретали уверенность, и даже совсем малышом Лева не мог налюбоваться на простоту и стремительность ее игры. Он сразу подхватил эту виртуозность и легкость, мгновенно запоминал новые темы, потом пристрастился подбирать песни военных лет, все время бывшие на слуху. При всей прелести и интимности скрипки с ней не получалось такой свободы, фортепианные аккорды левой руки придавали окраску любой мелодии, скрывали мелкие ошибки и мазню. Кажется, получалось прилично, частые бабушкины гости, в большинстве своем пожилые женщины, дружно умилялись Левиной игре и подпевали, утирая слезы.
Непонятно, как у нее хватало сил, – сидеть рядом все часы занятий, возить внука на бесконечные уроки и одновременно заведовать аптекой, вести дом, готовить еду. Правда, при ЦМШ всегда существовал круг преданных и безумных мамаш, готовых посвятить жизнь своим гениальным отпрыскам, организовали даже дежурство мам в каникулы и на праздники, но они были моложе, в большинстве своем не работали, имели прислугу. Разве Лева задумывался! Кто из детей задумывается?