- Ничего, - поняв его взгляд, ответил Иван. - Я ждал долго. Подожду и лишних полчаса.
- Хочешь, возьму штурвал? Ручаюсь, пройду по экстремуму, как по ниточке!
- Не хочу. Так надежнее.
Снегин перехватил недоуменно-вопросительный взгляд Клима и, кивнув на Лобова, выразительно пожал плечами. Иван краем глаза заметил эту пантомиму своих импульсивных друзей и усмехнулся. Каждому свое! На финише сближения Лобов завесил корабль у стыковочного узла "Антареса", приказал инженеру выполнить дистанционный зондаж его исправности и, только получив короткий доклад: "Стыковочный узел - норма!" - ювелирно выполнил ручную стыковку. И без паузы скомандовал:
- Передовая группа - Снегин, Кронин. На подстраховке - Клим Ждан. Первый уровень безопасности. Я - в резерве, в ходовой рубке. По местам!
Тень далийского варианта, выдвинутая Андреем Дзю, незримо витала над "Антаресом". Лобов осторожничал, но осторожничал разумно - он не пошел на высшие меры безопасности, которые сильно бы замедлили обследование "Антареса". И даже Снегин, с естественной ревностью бывшего командира корабля оценивавший решения Ивана, не мог не одобрить его действия.
Лобов, как и все другие члены экипажа, надел защитный скафандр, проверил его системы, рабочий инструментарий, оружие, проводил товарищей и снова занял свое место - в боевом кресле командира корабля. Оставалось ждать! Ждать, надеяться, слушать доклады передового отряда, односложно подтверждая их прием... И ждать! Лихорадка ожидания била нервы Лобова так, словно некий незримый злодей с наслаждением водил по ним своим изуверским смычком. Чтобы как-то сбить эту лихорадку, Иван расслабился, уронив свои тяжелые руки на подлокотники кресла и откинув голову на его заголовник. Постороннему человеку, вошедшему в ходовую рубку, показалось бы, что Иван спит. Но эта поза не мешала Лобову контролировать действия передовой группы. Очередной ее доклад заставил Ивана рывком принять рабочую позу.
- В бортовом эллинге нет шлюпа "Денеболы". Он пуст!
Мысли, вихрем закружившиеся в мозгу Лобова, всякий раз все по-новому складывались в одну и ту же фразу: "Значит, Лены на "Антаресе" нет. И все, все начинается сначала!" Не успел этот мысленный вихрь, вливавшийся с монотонным постоянством в одно и то же словесное русло, улечься, как последовал новый доклад Снегина, в котором читались оптимистические нотки:
- Жилой отсек заперт на шифр-замок. Алексей проверяет!
А через пяток секунд прозвучал торжествующий крик инженера:
- Иван! Замок заперт твоим личным кодом. Вскрывать?
- Нет! Ждите меня! - Лобов сорвался было с места, но тут же с досадой бросил свое тяжелое тело обратно в кресло. - Всеволод! Срочно на подмену!
- Уже иду!
Потом Лобов, хоть убей, не мог толком припомнить, как его подменил Всеволод, как он мимо дежурившего на подстраховке Клима добрался до Алексея и как они открыли шлюзовую дверь в жилой отсек. Иван, конечно, помнил, что все это было. Но как это было - все размылось в памяти, слилось в единое, непомерно растянутое действие открывания тяжелой шлюзовой двери, ведущей в ходовую рубку "Антареса". Только когда дверь эта открылась, Иван остановил в сознании поток событий, сориентировался. И не вдумываясь в смысл своих слов, чисто интуитивно попросил:
- Жди меня здесь.
- Хорошо, - послушно ответил Алексей.
- Дальше я пойду один, - почему-то счел нужным пояснить Лобов.
- Конечно! - И уже вслед удалявшемуся товарищу Кронин негромко добавил: - Удачной тебе дороги.
Иван не ответил, он слышал слова Алексея, но не фиксировал сознание на их смысле, ему было достаточно того, что Кронин одобрил его действия. В ходовой рубке "Антареса" Иван опустился в командирское кресло и задействовал информационную систему корабля.
- "Антарес" слушает, - ответил голос бортового компьютера.
Этот безликий голос прозвучал для Ивана голосом закадычного друга. Конечно, все предшествовавшие события говорили о том, что компьютер "Антареса" исправен, контролирует работу всех корабельных систем, знает обстановку на борту и что отсюда, из командирского кресла, можно получить любую информацию, которой он располагает. Но одно дело знать об этом, надеяться на это, и совсем другое - услышать голос владыки бортовой информации, убедиться, что так оно и есть на самом деле. Точно тяжелый мешок, полный до конца неясных ему самому тревог и опасений, Иван скинул со своей души.
- "Антарес" слушает, - напомнил безликий голос.
Наверное, радость оправдывающихся надежд все-таки мешала Ивану мыслить с обычным хладнокровием.
Поэтому, импульсивно отвечая компьютеру, он задал хотя и ситуационно оправданный, но далеко не самый важный для себя вопрос:
- Почему на борту "Антареса" отсутствует шлюп?
Уже договаривая эту фразу, Иван начал понимать, что задает не только не самый важный, но и неправильно построенный для компьютера, а поэтому трудный для ответа вопрос. В давние времена такой невинный с человеческой точки зрения вопрос мог сыграть роль компьютерного вируса и вообще вывести корабельный мозг из строя. "Теперь не страшны даже самые каверзные вопросы, - успокоил себя Иван. - Пути переформирования основополагающих программ бортовых компьютеров блокированы, хотя это несколько урезает их возможности и быстродействие. Но повозиться с таким неудобным для однозначного ответа вопросом компьютеру придется". В своих предположениях Лобов не ошибся. После секундной паузы, понадобившейся для оценки вопроса, его машинный собеседник бесстрастно произнес:
- Ждите.
Любое ожидание, которого можно избежать, - досадно, неприятно, а то и мучительно. Но странное дело, вместо того, чтобы досадовать и сердиться на самого себя за промах с неудачным вопросом, Иван почувствовал, как постепенно успокаиваются его гудящие от напряжения нервы и возвращаются привычное хладнокровие и ясность мысли. Именно пауза, пауза ожидания, была нужна для этого! И он ее получил. Но дело было не только в этом. Полностью овладеть собой Лобову помогло боевое кресло, привычно, ему думалось, заботливо, облегавшее его тело. Помогла и вся обстановка ходовой рубки! Иван интуитивно почувствовал себя командиром, ответственным не только за себя, но и за других, отправившихся вместе с ним в это отчаянное путешествие. И хотя эта ответственность была иллюзорной, он не командовал "Антаресом", а просто ждал ответа на свой неудачный вопрос, она сработала. Он ощутил себя командиром корабля - Иваном Лобовым, и этого было достаточно, чтобы взять себя в руки. Странно, но именно после этого в тайниках его души закопошились ростки какой-то новой, еще неясной ему самому тревоги за судьбу Лены.